А теперь порция пояснений к использованной в тексте информации. Для повышения уровня эрудированности тех, кто об этом ещё не знал или никогда раньше этим не интересовался.
Теперь примечания к переводу песен будут обозначаться астерисками, а сноски к тексту рассказа - цифрами (а то астерисками неудобно, слишком много их ставить придётся).
В связи с этим, вернёмся немного в прошлое, вот то, что я забыла добавить в текст опубликованных глав (а из-за особенностей премодерации форума свои старые посты я больше не могу редактировать).

Сценарий фильма основан на одноимённой новелле Уитли Штрибер, опубликованной в 1981 году. После своего выхода на экран фильм был негативно воспринят критиками из-за чересчур тяжёлой атмосферы и мрачного визуального ряда, однако именно благодаря этому со временем картина вошла в разряд культовых и теперь является краеугольным для готической субкультуры фильмом о вампирах — прим. автора.

(4) Bauhaus — рок-группа, основанная в Англии в 1978 году и являющаяся родоначальницей готик-рока. В 1983 году группа распалась, но воссоединилась снова в 2005 году и в настоящее время занимается записью нового альбома.
Своё имя группа позаимствовала у немецкого арт-движения "Bauhaus 1919".
В самом начале фильма "Голод" звучит песня Bauhaus "Bela Lugosi’s Dead" (Бэла Лугоши мёртв).

Эта песня стала самым первым синглом группы, вышедшим в августе 1979 года. В названии песни фигурирует имя "звезды" фильмов ужасов, Бэлы Лугоши (1882 — 1956), который внёс большой вклад в современный образ вампира, исполнив главную роль в фильме "Дракула" 1931 года выпуска.
Лугоши был похоронен в мантии Дракулы, в которой он снимался в этом фильме.
"Это новая Bela Lugosi’s Dead. Это готический гимн на все времена", — сказал Мэрилин Мэнсон в апреле 2007 года в интервью журналу Rolling Stone о своём первом сингле "If I Was Your Vampire" ("Если бы я был твоим вампиром") со своего последнего альбома EAT ME, DRINK ME ("Съешь меня, выпей меня"). По словам артиста, во время сочинения альбома EAT ME, DRINK ME он постоянно пересматривал фильм о вампирах "Голод", кроме того, одну из главных ролей в этом фильме сыграл Дэвид Боуи, к чьему творчеству Мэнсон регулярно обращается на протяжении своей карьеры.
Вампир — это мертвец, который живёт вечно, отнимая жизненную силу у других людей. Этот образ амбивалентен в самой своей сущности, поэтому он как нельзя лучше соответствует теме смерти-воскрешения, одной из центральных в EAT ME, DRINK ME. Образ вампира связан и с другой главной темой записи — темой любви, так как, по поверью, вампиры убивают своих жертв из чувства любви к ним. Именно такой вампир показан в фильме "Голод" в образе Мириам Блэйлок (Катрин Денёв).
Вместе с тем Мэнсон совмещает вампирическую мифологию, изначально языческую, с христианской. К теме вампиризма христианства артист обращался также и в песне "Astonishing Panorama of the Endtimes" ("Захватывающая панорама конца света"):
"Насилие для людей,
Они всегда пожирают окровавленную руку".
Однако в данном случае также актуализируется тот факт, что жертвоприношение Христа было проявлением любви: "Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин 3:16).
Подобно тому, как вампир, выпивая кровь своей возлюбленной жертвы, продлевает себе жизнь-в-смерти, христианин во время евхаристии, вкушая плоть и кровь распятого Христа, приобщается к вечной жизни: "Иисус же сказал им: <…> ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день" (Ин 6:53—54).
В результате "низовой" образ вампира совмещается с "высоким" образом Христа, а божественная любовь — с вполне земным чувством. Этот причудливый синтез антиномичных мифологий Мэнсон проецирует на события, действительно произошедшие в его жизни, при этом отождествляя себя как с вампиром, так и с Христом.

Мэнсон на концерте в Праге 13 июня 2007 года©jedifoto.com

На концертах Мэнсон исполняет "If I Was Your Vampire" с микрофоном в виде ножа, причём это не бутафорский, а настоящий разделочный нож. Изображение микрофона-ножа также использовано на официальном сайте в разделе турне, наряду с бегунком-ножом полосы прокрутки. Столь настойчивое использование этого элемента также связано с фильмом "Голод": вампиры в нём убивают своих жертв с помощью миниатюрного ножа, вложенного в своеобразный медальон в виде креста Анха — древнеегипетского символа жизни.
В своих ранних интервью Билл Каулиц называет Bauhaus своей самой любимой рок-группой — прим. автора.

(5) Дэвид Боуи (David Bowie) — настоящее имя — Дэвид Роберт Джонс. Певец, музыкант, актёр, продюсер и инженер аудиотехники. Впервые появился на музыкальной сцене в 1969 году с хитом "Space Oddity" ("Странный человек из космоса"). За всю свою карьеру Дэвид Боуи продал 136 миллионов альбомов. Он входит в десятку самых продаваемых артистов всех времён и народов.
В фильме "Голод" Дэвид Боуи исполнил роль Джона Блэйлока (John Blaylock).
Дэвид Боуи озвучил Ужасного Урдалака в английской версии мультфильма "Артур и Минипуты" (оригинальное название фильма — "Arthur et les Minimoys", режиссёр и автор сценария — Люк Бессон, страна производства — Франция, год выпуска — 2006), вступление к песне Дэвида Боуи "Let's Dance" ("Давай потанцуем") звучит во время сцены драки Артура, Селении и Барахлюша против приспешников Ужасного Урдалака на крутящейся грампластинке.
В своих интервью Билл Каулиц неоднократно называл себя поклонником Дэвида Боуи и озвучил Артура в немецкой версии этого мультфильма — прим. автора.

(8) В оригинале фильм носит название Dead Poets' Society, режиссёр — Питер Уир, страна производства — США, год выпуска — 1989.
Фильм является лауреатом двенадцати различных премий, в том числе лауреатом премии Оскар за лучший сценарий (Том Шульман). Фильм был также в числе номинантов четырнадцати различных церемоний кинонаград и был номинирован на премию Оскар в категориях лучшая мужская роль (Робин Уильямс), лучший режиссёр (Питер Уир) и лучшая операторская работа (Стивен Хэтт, Пол Юнег Витт, Тони Томас) — прим. автора.

***

Конкурс, названный устроителями "Гегель играет рок", состоялся в конце февраля. В день выступления Симона и Гордон помогли близнецам погрузить инструменты в машину и теперь ждали во дворе, пока Билл, после обеда запершийся в своей комнате, закончит приготовления. Том и Андреас ждали его в кухне. Сабрина, Георг с мамой, Густав с родителями и сестрой должны были добраться до молодёжного клуба "Магнит" своим ходом.
"Ну наконец-то", – вздохнул Андреас, услышав, как хлопает дверь. Не дожидаясь появления друга, он направился в прихожую обуваться. Том, наоборот, непременно хотел дождаться…
…Билл был во всеоружии.
К этому оружию Том уже почти привык, вернее, он с ним свыкся, свято уверовав в то, что Билл вкладывает в ежедневную подводку глаз особый смысл. Поначалу Том всё ждал, что Билл прибежит к нему с разбитой губой, как тогда, ещё в самом начале, когда они только перешли в гимназию, и расскажет, как над ним опять поиздевались одноклассники. Но этого не произошло. Подумав, что Билл, возможно, скрывает от него правду, Том через приятелей попытался разузнать, как обстоят дела у брата в классе. Ничего страшного он не узнал. К середине февраля Том стал себя корить за то, что своим пессимизмом только может навлечь на Билла беду, и решил немного расслабиться и поверить, что у Билла и правда всё хорошо.
Глаза и разум Тома смутило сегодня не лицо брата, а то, что на нём было надето. Билл нетерпеливо переминался с ноги на ногу, пока Том обалдело на него таращился. Таращиться, по его мнению, было на что: на младшем брате красовались новые сапоги с меховой опушкой, не понять даже и какие, девчоночьи или мальчишеские, и клетчатая красная юбка.
"Это чё?" – выдавил из себя Том.
"Это килт", – посмотрел на брата, как на неразумного, Билл.
"Шотландский", – добавил он, не найдя на лице Тома признаков понимания услышанного. – "Не надо так смотреть, мама и то нормально отнеслась. Это не юбка. Это мужская одежда, если ты не понял".
Том понял. И сразу же испытал повторный шок.
"А вот это?" – спросил он, тыкая вниз пальцем.
"Где?" – не понял теперь Билл и в беспокойстве опустил голову вниз, пытаясь рассмотреть, на что указует перст брата.
"Билл, ты чё, в колготках?" – у Тома даже голос сел.
"А.... ты о том, что килт на голое тело надевают?" – тут же успокоившись, махнул на него рукой Билл. – "Так на улице февраль, ты не забыл? Я ведь околею".
Том было, конечно, абсолютно наплевать, что Билл облачился в костюм шотландских пастухов не по правилам. Он стоял и ошалело раздумывал о том, надел ли бы брат под этот кусок материи вообще хоть что-нибудь, случись этот конкурс летом. Он запретил себе думать о том, как выглядит ярко накрашенный, заливший волосы лаком брат в обтягивающих красных колготках, сними он сейчас с себя эту юбку. Он попытался представить себе, что подумают о них жюри и зрители, когда через пару часов они выйдут на сцену.
"Ну что, поехали?" – спросил нетерпеливо Билл, которого, видимо, мысли аудитории волновали в несколько другой степени, нежели Тома.
"Поехали-поехали-поехали", – пропел он, беря Тома за ставшей безвольной руку и увлекая его за собой в прихожую.

***

"Кошмар, у меня чуть сердце из груди не выскочило!" – выдохнул Билл, занимая место за столиком, за которым сидели их верные поклонники, сопровождающие их этим вечером.
Симона, оказавшаяся по правую сторону от него, обняла его одной рукой и с улыбкой чмокнула в висок.
"Ещё много коллективов осталось?" – спросил Гордон.
"Четыре", – ответил Андреас, сверившись с программой вечера, напечатанной на глянцевом листке.
"И мы по ходу младше всех", – нервно вздохнул Том. Сабрина тут же мягко взяла в обе ладошки его руку, нервно стучащую по колену. Он слабо улыбнулся ей в ответ.
"И где же ваша благодетельница?" – покрутил по сторонам головой Андреас.
"Должна подойти, я ей сказала за каким столиком мы сидим", – с улыбкой отозвалась Сабрина, чью коленку под столом теперь уже в свою очередь нежила рука Тома.
Рука, которая замерла, когда её обладатель заслышал приближающийся стук каблуков.
Билл и Георг одновременно поднялись со своих мест, одновременно сказали: "Познакомься, мам, это Эрика".
Три мамы рассмеялись в ответ этому учтивому порыву мальчиков. А отец и отчим переглянулись меж собой и снова вернулись взглядами к гостье.
Андреас тоже с любопытством разглядывал новую пассию Георга.
Стройные бёдра Эрики были затянуты в узкие джинсы с заниженной талией. Чёрная безрукавка на молнии не закрывала пупок, представляя взору смотрящих на неё снизу вверх родителей и друзей близнецов плоский живот, под которым угадывались сильные мускулы и тазобедренные кости, плавно перекатившиеся под оливковой кожей из стороны в сторону, когда Эрика переступила с ноги на ногу на своих высоких шпильках и спросила: "Куда мне можно присесть?"
"Сюда", – опередил Билла Георг и, придвинувшись ближе к Густаву, усадил Эрику слева от себя и справа от своей матери и матери Густава, сидящих рядом.
Опустившись на стул, Эрика обеими руками перекинула свои длинные распущенные локоны за спину, обдав сидящих рядом с ней фрау холодным ароматом своего парфюма.
Мать Георга тут же повернулась к своей подруге и выразительно на неё посмотрела. Мать Густава поняла значение её взгляда. Она тоже узнала этот запах. Они обе давно уже мечтали купить эти духи, но финансы всё никак не позволяли им воплотить свою мечту в жизнь. То, что этими духами обладала юная девушка, по их мнению, много чего говорило о её семье.
"А Эрик придёт? Мы бы хотели лично выразить ему благодарность", – обратился к Эрике Билл, искренне не понимая, почему за столом воцарилось неловкое молчание.
"Нет, он занимается приготовлением after-party, вы приглашены, кстати", – сверкнула белоснежной улыбкой Эрика.
"А это что такое?" – спросила мать Георга, заподозрив в незнакомом слове угрозу своему сыну.
"Вечеринка после конкурса", – быстро ответил Георг, устыдившись невежества своей матери.
"О, там стоит Мартин!" – воскликнула Эрика.
Сабрина, Билл и Том, заслышав знакомое им имя, машинально повернули головы в сторону, куда был обращён её взгляд.
"Блихман?" – уточнил Георг. – "Да, ему бы я руку тоже пожал".
"Пожмёшь", – заверила его Эрика. – "И ему, и Бобби".
"Это устроители конкурса", – пояснила она специально матери Георга, которая не сводила с неё испепеляющего взгляда.
Том зашёлся беззвучным смехом от такого двусмысленного ответа Эрики, но тут же снова стал серьёзен, т. к. Мартин поднялся на сцену и объявил в микрофон: "Жюри предоставляется время на принятие решения, а пока ди-джей поставит вам что-нибудь романтичное, чтобы наши конкурсанты немного расслабились".
Эрика, заслышав медленную мелодию, тут же поднялась со своего стула и протянула руку Биллу.
"Ну хоть сегодня ты со мной потанцуешь, Билли?" – нежно спросила она.
Билл смущённо ответил: "Да я ведь ещё ничего толком не разучил".
Симона похлопала его по коленке: "Не трусь... я бы с радостью посмотрела, каковы твои успехи".
Билла заставляло трусить именно это: оценивающий взгляд матери.
Но, обведя глазами всех сидящих за столом мужчин, взгляды которых были обращёны на него, он встал и, взяв Эрику за руку, увлёк за собой в самый центр танцпола подальше от их столика.
"Зря ты так… если даже своих стесняться будешь, как же ты танцевать на публике собрался?" – спросила его Эрика, чётким движением опуская левую руку на его правое плечо, а свою правую ладонь отдавая во владение пальцев его левой руки.
"Да тут в другом дело", – опустил глаза вниз Билл, следя за аккуратностью своих шагов.
"Ага, я уже догадалась… мы с тобой выглядим как две лесбиянки, причём роль мужчины принадлежит мне, раз ты – в юбке", – ответила она и рассмеялась, увидев выражение его лица.

***

"Нет, я ни за что не пойду", – отрезал Георг. Его мать с облегчением вздохнула.
"Ну и ладно, пойду один... если я один тут знаю правила приличия", – зло ответил Билл.
"Нет, один ты никуда не пойдёшь... и вообще, сколько ей лет?" – спросила Симона.
"Им с братом – шестнадцать", – ответ Билла был сопровождён то ли удивлённым, то ли восхищённым присвистом Гордона, – "а Мартину и Роберту – семнадцать. Они – взрослые и мне в их компании ничто не угрожает".
"В том-то и дело, что они взрослые. У них и развлечения взрослые", – парировала мать.
Том тут же решил пересмотреть свой отказ от поездки на вечеринку.
"Блин, приличия тут ни при чём", – вмешался Георг. – "Просто заявляться туда лузерами... её брата мы и потом можем поблагодарить..."
Он тяжко вздохнул, сегодняшнее поражение на конкурсе далось ему намного тяжелее, чем все поражения, случавшиеся с ними до этого. И ехать в компании с блистательной Эрикой к её, наверняка, не менее блистательному брату, Георгу совсем не хотелось.
"Вот уж правда... далось вам это... как его", – не смог вспомнить англоязычного названия мероприятия отец Густава. – "Устроим свою собственную вечеринку, народа у нас предостаточно. Поехали к нам!"
Гордон подмигнул лёгкому на подъём другу, вместе с которым они отдыхали редко, но метко.
Тому захотелось ехать вместе с Биллом к Эрике, но присутствие радостно улыбающейся услышанному предложению отца Густава Сабрины и недовольно смотрящей на Билла матери вынудило его оставить это желание при себе.
Биллу хотелось ехать с Эрикой, но он понимал важность дружеской солидарности и, вздохнув не менее тяжко, чем Георг, сказал: "Ладно, пусть будет по-вашему. Вот только что мне теперь врать Эрике придумывайте сами".
Симона тут же просветлела и сказала: "Спасибо, что остаёшься с нами".
...Уже сидя в машине, по дороге в дом Густава, она обняла сидящего рядом сына и сказала ему на ухо: "Я рада, что ты можешь поступиться чем-то ради своих друзей, знаешь, порой в интересах общего дела надо отказаться от каких-то личных амбиций, я рада, что ты это понимаешь".
Билл редко слышал воспитательные речи из уст матери, поэтому прислушивался к ним, понимая, что зря она их не произнесёт.
"А ещё я рада, что ты занялся танцами, и, надеюсь, уже очень скоро увижу, как ты танцуешь передо мной без всякого стеснения", – с улыбкой закончила она.
Билл тоже приблизил свои губы к её уху и прошептал: "В марте мне найдут постоянную партнёршу, только никому не говори".

***

"Ну и где твои "демоны"?" – спросил Роберт Эрику, подошедшую к дивану, на котором он сидел.
"Дьяволы", – поправила его Эрика. – "У них выступление завтра ещё где-то, они сегодня вымотались, переволновались и хотят отдохнуть перед завтрашним днём".
"Пиздёж", – махнул на неё рукой Роберт, не поверив объяснению, которое выдумал Гордон и которое теперь передала ему Эрика. – "Если они каждый раз "отжигают" так же адски, как сегодня, то я ни за что не поверю в существование насыщенного графика их гастролей".
Эрика пожала плечами и присела рядом.
– Бобби, ты слишком к ним строг и, знаешь, я думала, в твоей власти было устроить так, чтобы они заняли место повыше.
"Это было в твоей власти", – масляно улыбнулся Роберт и, положив ей руку на колено, добавил, – "просто надо было меня получше попросить".
"Руки, Бобби!" – раздался властный голос и Роберт тут же отдёрнул руку, которая секунду назад гладила Эрику по бедру.
"Эрик, я же без всякого умысла... я знаю, что она – только твоя", – дружелюбно улыбаясь, сказал Роберт.
"Вот именно", – холодно ответил Эрик, усаживаясь рядом с сестрой.
"Ладно, не буду вам мешать", – Роберт поднялся, – "Мартин уже здесь?"
"Да, мы с ним вместе приехали", – отозвалась Эрика. – "Мы последние были, я ему помогала при закрытии".
"Спасибо тебе за этот вечер", – обратился с улыбкой Эрик к сестре, когда Роберт ушёл.
"Не за что, ты же знаешь, что мне самой этого хотелось", – улыбнулась в ответ Эрика. – "Ты видел нас?"
"Да, мне очень понравилось", – ответил Эрик.
"Ну слава Богу", – вздохнула с облегчением Эрика, – "я боялась, что тебе будет не видно, а то он меня в самый центр танцпола затащил".
"Прости, что я не смогла настоять на том, чтобы они сюда приехали... ты бы видел, как на меня матери их смотрели", – закатила глаза Эрика. – "Мало того, они прислали своего отчима их "отмазывать", представь?"
"Они все тебя боятся: и они сами, и их предки. Быть может, это и к лучшему", – задумчиво ответил Эрик.
"Но мы придумаем ещё что-нибудь, да?" – подмигнул он сестре.
"Конечно, можешь на меня рассчитывать", – с готовностью ответила она, радуясь, что брат на неё не сердится.
"Смотри, только не переусердствуй, мне рассказали, что ты к одному из них неровно дышишь", – охладил её пыл Эрик.
"Эээрик", – обиженно протянула Эрика.
Он схватил её за подбородок и заглянул в её холодные глаза: "Ну-ка скажи мне, кого ты любишь?"
"Только тебя", – не отводя глаз, тихо ответила Эрика.
"Ответ верный", – ухмыльнулся Эрик и впился в её губы совсем не братским поцелуем.

***

После поражения в конкурсе Георг окончательно захандрил и начал пропускать репетиции, ссылаясь то на плохое самочувствие, то на занятость в гимназии.
"Если к своему дню рождения не оклемаешься", – погрозил ему Густав в ответ на очередную невнятную объяснительную, – "мы отпразднуем его без тебя".
Георг поспешил заверить, что шестнадцатый день рождения – это святое, и он будет их очень ждать, с подарками или без.
Т. к. в этом году день рождения Георга выпал на понедельник, они решили отмечать его в ночь с тридцатое на тридцать первое дома у Георга.
Том, Билл и Андреас приехали на торжество со школьными сумками, в которых помимо тетрадей и учебников, необходимых им по понедельникам, лежали туалетные принадлежности.
"Косметичку не забыл взять?" – хохотнул Георг, увидев, как Билл достаёт из сумки зубную щётку.
"Что, решил воспользоваться своим положением именинника и безнаказанно надо мной сегодня постебаться?" – неожиданно смиренно спросил Билл и Георг прикусил язык.
Он знал, что зря так ведёт себя с Биллом, но сдерживаться в последнее время ему было всё труднее.
Редкие, но от этого ещё более интригующие, рассказы Билла о том, что они с Эрикой видятся в школе бальных танцев и что она постепенно вводит его в круг своих знакомых, доставляли Георгу самые неприятные чувства.
Неделю назад Георг позвонил Эрике и пригласил её на свой день рождения. Он получил отказ.
Если бы этот отказ озвучила сама Эрика, Георг бы нашёл сотни оправданий для неё. Но он услышал, как она кому-то передаёт его слова, после чего в трубке раздался громкий смех и звенящий металлом голос ответил: "Привет, Георг, это Эрик. Эрика не придёт, потому что я ей запретил ходить на дни рождения к малознакомым и финансово не обеспеченным шестнадцатилетним мальчикам".
Вычёркивая имя Эрики из своей записной книжки, Георг решил, что больше не станет слушать о том, как Билл развлекается в её компании.

***

Они сидели в гостиной и пили джин, который привёз отчим Георга, по его словам, не желая, чтобы они "втихаря травились всякой бурдой". Джин был горьким на вкус и они мешали его со всеми газировками, соками и содовой, что нашлись в доме именинника.
"Блядь, да мы быстрее этой "бурдой" траванёмся, чем нашим, привычным", – морщась, прокомментировал Том, после того как сделал глоток коктейля, изготовленного по только что выдуманному друзьями рецепту.
Он звонко чмокнул в губы Сабрину, когда она шепнула ему на ухо, что у неё в пакете спрятана бутылка шампанского для них двоих.
…Билл проследил глазами за тем, как Том и Сабрина, держась за руки, поднимаются на второй этаж и, взяв в руку бокал, поднялся с кресла.
"Георг, я весь вечер думал о том, что тебе пожелать..." – обратился он к другу, – "и вот, хочу пожелать тебе, чтобы тебя оценили по достоинству те, кто тебе небезразличен, и чтобы ты сам знал себе цену".
"Только сильно цену-то не заламывай, а то все покупатели и покупательницы разбегутся", – рассмеялся Густав.
"Весело вам, да?" – неожиданно зло спросил Георг. – "Заебательское настроение у обоих, да? Нет, не благодарите, я счастлив, что приношу вам радость".
"Георг, да ты чё?" – от удивления вытаращил глаза Густав.
"Я не имел в виду нич..." – попытался объяснить Билл.
"Ну, ты-то, конечно, как всегда ни при чём... это я уже понял", – огрызнулся Георг.
"Ага. А ты, видимо, очень бы хотел быть "при чём", да вот только тебе не разрешают, я правильно тебя понял?" – саркастично заметил Билл, до которого теперь стало доходить, из-за чего Георг так взбесился.
Георг встал и, приблизившись к Биллу, погрозил ему пальцем: "Ещё одна подъёбка на эту тему и я..."
"Что? Ударишь меня? – скорее с недоумением, нежели с отвагой в голосе спросил Билл.
"Да нет... я с детьми не дерусь", – хмыкнул Георг. – "Просто... я не хочу с тобой больше говорить, Билл".
Билл побледнел. Он медленно опустил бокал на стол и, обогнув Георга, покинул гостиную.

***

"Уже полночь. Кому ты звонишь?" – удивился Андреас, когда, выйдя в коридор в поисках Билла, он увидел его у телефонного аппарата.
"А Эрику разве завтра не надо в гимназию? Ради такого случая? Ты мне льстишь, Эрика", – ответил трубке Билл и добавил, – "погоди секундочку".
"Я уезжаю, Энди. Я не могу здесь больше находиться", – ответил он другу. – "И я ещё подумаю, стоит ли мне вообще когда-нибудь возвращаться в этот дом".
"Ну что ты такое говоришь!" – Андреас подошёл к нему и сел рядом. – "Георг сам не понимает, что делает, будь умнее, не поддавайся на его провокации, дружба, ваша работа важнее всяких Эрик".
"В том-то и дело, что Георг этого не понимает… да и не претендую я на Эрику! Мы просто хорошие друзья!" – воскликнул снова начинающий раздражаться Билл. – "Я что, виноват, что сумел найти с ней общий язык? Вот пусть завидует... они меня с Томом всё за какого-то недоумка принимают..."
"Ах, да!" – спохватился он, вспомнив, что Эрика всё ещё на проводе, и снова поднёс трубку к уху. – "Заезжайте за мной вот по этому адресу, записывай".
Андреас услышал, как Билл называет улицу, на которой живёт Георг, и быстро опустил пальцы на рычаг.
"Ты что творишь?" – широко раскрыл рот от удивления Билл, услышав в трубке короткие гудки.
"Ты никуда не поедешь, я тебя не пущу", – категорично ответил Андреас.
"Ты мне кто? Мать родная, чтобы за меня решать?" – вскинулся Билл и снова начал набирать телефонный номер.
Андреас схватил его за руку, не позволяя исполнить задуманное, и ответил: "Я – твой лучший друг, если ты не забыл. И я тоже несу за тебя ответственность. Куда ты собрался?"
"Я еду туда, где со мной общаются на равных, где меня уважают", – дрогнувшим голосом произнёс Билл.
Он высвободил свою руку из пальцев Андреаса и резко встал. Затем подошёл к вешалке и снял свою куртку.
Андреас подскочил к нему, схватил его в охапку.
"Куда ты едешь?" – снова спросил он, стараясь заглянуть другу в глаза.
Билл неожиданно всхлипнул.
"Я еду к Бобби", – с трудом проговорил он, сдерживая слёзы. – "Пусти меня".
Андреас вырвал куртку из его рук, бросил её на пол, прижал его к себе ещё крепче и прошептал прямо в ухо: "Нет уж, один раз я тебя отпустил, и я себе этого никогда не прощу".
Билл от удивления позабыл, что надо дышать...
Он никак не ожидал, что Андреас решит, что Роберт такой же, как и Маркус. Он ни разу за всё это время не задумывался о том, что Андреас винит себя в случившемся в начале ноября.
"Энди", – удивлённо ответил ему Билл.
"Энди", – произнёс он снова, уже с сожалением в голосе.
Андреас продолжал держать его, не зная как трактовать такой ответ.
"Хорошо, я никуда не поеду. Отпусти меня", – нежным голосом пообещал Билл и Андреас, поверив, выпустил его из кольца своих рук.

***

В эту ночь Том и Сабрина сидели в спальне Георга с бутылкой шампанского и отмечали ещё один праздник – праздник, принадлежащий только им двоим – пять месяцев со дня их знакомства.
В отличие от парней подруг Сабрины Том не забывал эту дату, однако, не из-за излишней романтичности, а просто потому, что познакомились они не в обычный день, а в ночь, особенную ночь. Ночь Всех Святых, которая случалась один раз в год.
И всё равно Сабрина гордилась его внимательностью и хранила его ежемесячные небольшие подарки в специальной шкатулке.
До сегодняшнего вечера их было ровно четыре. Самый первый подарок был преподнесён тридцатого ноября, за девять дней до их разговора под школьной лестницей. И так уж случилось, что, несмотря на их неровные отношения в начале, они были вместе тридцать первого декабря у Тома дома. Они были только вдвоём и тридцать первого января, за день до неожиданного объявления Билла, касаемо конкурса в "Магните", и двадцать восьмого февраля, уже у неё в гостях.
Где хранил её подарки Том, Сабрина спрашивать стеснялась, но ещё больше она стеснялась задать вопрос, мучавший её с той самой первой особенной ночи.
Но то ли шампанское, то ли сегодняшний внешний вид Билла, подтолкнули её на этот смелый шаг.
"Том", – оторвалась она от его губ, – "у меня к тебе серьёзный вопрос".
"Нет, всё же одно её качество – истинно женское, вот так прерываться на самом интересном ради какой-то ерунды, которую она считает очень важной", – решил про себя Том и, тут же взял свои не прозвучавшие вслух слова назад, т. к. Сабрина заговорила далеко не о ерунде.
"Помнишь, как мы впервые поцеловались? Помнишь, что ты мне сказал тогда?" – спросила она.
Том закусил нижнюю губу.
– Я напомню. Ты сказал: "Ты чудесно целуешься, Билл". Том, ты назвал меня его именем.
Она замолчала, не зная, что ещё сказать. Не зная, стоило ли вообще заводить об этом разговор.
Том решил начать с полуправды, в самых сложных ситуациях именно такая тактика помогала ему выйти из этих ситуаций с честью.
"Сабрина, а что, если это мой..." – он поправился, – "это наш с Биллом секрет?"
"Который я спьяну чуть не выболтал?" – добавил он в ответ на её удивлённое выражение лица.
Но Сабрина не уступала Тому в умении не попадать врасплох и, стараясь не выдать своё волнение, ответила: "В таком случае, Том, если ты не хочешь, чтобы я сделала неправильные выводы, поделись со мной этим секретом".
Том вздохнул, изображая всю тяжесть совершаемого им преступления, и, неуклонно следуя своему полуправдивому курсу, произнёс: "Я как раз перед Хэллоуином учил Билла целоваться. По его просьбе. Я спьяну подумал, что он пришёл показать мне свои успехи в этом деле".
"На тебе", – прищурившись, уточнила Сабрина.
"На мне. Мне иногда с перепоя чё только не чудится", – виновато признался Том.
Затем нарочито встрепенулся и воскликнул: "Только если Билл узнает, что я проболтался... поклянись, что ты никому не расскажешь!"
Сабрина, следуя традициям "дьяволят", подняла правую ладонь.
И Том, уже в предвкушении своей победы в этом поединке изворотливости, задал последний вопрос, который должен был заставить её больше не возвращаться к этому разговору.
"Сабрина, а я вот тоже с той ночи всё задаюсь вопросом, кто тебя в двенадцать лет научил так чудесно целоваться? – процитировал он сам себя.
"А это уже мой секрет", – засмеялась польщённая и уже побеждённая Сабрина.
"Нет уж, давай свой секрет в обмен на мой", – ответил заинтригованный Том.
Сабрина отвела глаза и, помолчав немного, ответила: "В прошлом году у моей кузины, на дне рождения которой вы выступали в январе, появился молодой человек, тот самый, который на вечеринке был… и она хвасталась, что лучше него ещё никто в её жизни не целовался…"
Том аж задохнулся, представив, как его маленькую Сабрину лапает тот верзила, которого он запомнил только по громкому смеху и кроссовкам Nike из самой новой коллекции.
Сабрина лукаво взглянула на него и тихо добавила: "Я её попросила показать мне, как он это делает".
Том, уже разглядывающий в своём мозгу картинку, на которой Сабрина, робко опустив глаза, стоит в гараже, а тот парень по её просьбе берёт её лицо в ладони и страстно завладевает её ртом, не понял смысл произнесённого.
"Короче, мы все четверо – извращенцы", – весело заключила Сабрина и тут Том понял.
"А... так ты с ней?" – не веря своему счастью, выдохнул он и, не дав ей ответить, подмял её под себя и стал осыпать поцелуями.

Глава 16. В поисках звезды

Том и Сабрина не позволяли себе вольностей друг с другом на глазах у Билла, уважая его чувства. Билл это прекрасно понимал и это их сострадание его ужасно раздражало.
Порой ему безумно хотелось, чтобы они перестали его жалеть, чтобы были жестоки и сделали на его глазах что-нибудь из того, что он хоть и силился, но не умел прочитать до конца в их взглядах, обращённых друг к другу.
Он хотел однажды вернуться раньше обещанного домой… хотел нежданно-негаданно ворваться в спальню Тома, которую он не закроет, т. к. будет думать, что Билл вернётся ещё не скоро… хотел увидеть их вдвоём… хотел увидеть, как Том целует её… так, как в январе Том учил его это делать… хотел хоть раз увидеть Сабрину не такой, какой она была на людях, не решительной, не дерзкой, не смешливой… он хотел увидеть, как сильные руки брата опрокидывают её на кровать… как она покоряется его губам… как она боится смелых юношеских прикосновений… как забывает зубоскалить в ответ на неприличные речи, произнесённые Томом шёпотом ей на ухо...
Билл одёргивал себя, говоря себе, что в реальности, наверное, это выглядит не так… понимая, что вряд ли бы он вынес зрелище подобного рода… напоминая себе о тех решениях, которые он принял после того, как узнал всю правду.
За все эти месяцы Билл уже привык, что Сабрина сопровождала брата повсюду, она часто присутствовала на их репетициях, она посещала все их выступления, Том даже иногда помогал ей с уроками, извлекая из своих запасников на свет Божий запылённые тетрадки, оставшиеся с прошлого учебного года.
Прошлой весной Том подслушал разговор Бетти с подругой, которой она рассказывала о своём "бизнесе". Оказалось, что Бетти продавала свои старые домашние работы, выполненные на "единицу", ленивым и обеспеченным младшеклассникам. Том, показывавший не самые худшие результаты в классе, тоже решил больше не выбрасывать те из своих тетрадей, в которых были хорошие отметки. Больших денег он так и не сделал, т. к. безупречная в учёбе Бетти обладала монополией в этом деле. Но теперь Том был рад, что его архивы пригодились, пусть и бесплатно, его девушке.
Хотя нет, Сабрина платила ему сторицей. И Том очень надеялся, что ни брат, ни сама Сабрина не догадываются о том, чем он ей обязан. И совершенно точно было то, что ни Билл, ни Сабрина не понимали, почему иногда Том, сидя с ней рядом, как-то отчаянно хватается за её руку, будто она собирается убежать от него.
…Сегодня был день, в который Сабрине не было хода. Близнецы ждали этого дня ровно четыре месяца.
"Он приедет, обязательно приедет!" – сообщил утром Тому Билл, с разбегу запрыгнув к нему в кровать. В правой ладони у него зажата была пачка сигарет и зажигалка.
"Давай это обкурим, Том! Давай-давай", – затормошил свободной рукой брата Билл.
"А вдруг не приедет? От него ничего не было слышно все эти четыре месяца", – хмуро ответил Том.
"Но ведь это ТЫ его просил приехать... и наш подарок... не мог он такое забыть..." – Билл изо всех сил старался не поддаваться мрачному настроению.
Сегодня после обеда они своей привычной компанией ехали в гости к Густаву, Гордон ехал к Йозефу, а мама оставалась дежурить дома, чтобы, если отец позвонит после их отъезда, назвать ему адрес Густава.
"С праздником(11), мужчины! Ну-ка, дайте пять", – поприветствовал их на кухне Гордон и поднял обе ладони. Близнецы одновременно хлопнули по ним, каждый по "своей".
"С праздником", – улыбнулась сыновьям Симона.
"Давайте, садитесь за стол, пока время ещё есть, устроим праздничный завтрак, а то мне уже скоро ехать надо", – засуетился Гордон.
"Мы решили с Йозефом сегодня пораньше встретиться. Чтобы пораньше разойтись", – пояснил с хитрой улыбкой отчим и близнецы сразу ему не поверили.
"Очень на это надеюсь", – ответила Симона, тоже заметив эту улыбку и тоже не поверив.
"В любом случае, завтра – воскресенье, так что можно и задержаться", – намеренно защитил отчима Том.
"Ну, вы всегда в одну дудку дуете", – махнула на него рукой Симона. – "Это совсем не значит, что тебе тоже можно сегодня домой не возвращаться".
"Да мы, может, ещё никуда и не поедем", – хмыкнул Билл, не желая терять надежды на приезд Йорга, который бы заставил их остаться дома, наедине с родителями.

***

Йорг не приехал и не позвонил.
В седьмом часу вечера близнецы переступили порог дома Густава.
Вопреки своему обещанию не беспокоить мать из-за такого, по словам брата, "пустяка", Том втихушку позвонил домой дважды, но мать каждый раз отвечала, что Йорг не звонил, и успокаивающим голосом добавляла, что у отца наверняка есть уважительная причина и что они с Биллом ни в коем случае не должны сегодня грустить.
Билл не знал, что Том говорил с матерью дважды, он не слышал этих материнских увещеваний, поэтому грустил.
"Фу, не... чё-то мне не хорошо", – пожаловался он брату, когда тот позвал его покурить.
"Тогда тем более пошли, воздухом свежим подышишь", – ответил Том, помогая ему подняться с дивана и отмечая про себя, что Билл сегодня зря так сильно понадеялся на увеселительный эффект алкоголя.
"Погоди", – остановил его Билл и нетвёрдой походкой подошёл к холодильнику. Зазвенев стеклом, он вытащил бутылку вермута.
"Билл, тебе на сегодня хватит", – укоризненно покачал головой Том.
"Да это ж для девчонок газировка", – пьяно улыбнулся Билл. – "Это Франциска со своими подругами пьёт, она рассказывала".
"Фрэнни тебе потом за это таких навешает..." – пригрозил Том.
"Ну ты же ей не расскажешь, правда, Томми?" – умилительно захлопал глазами Билл, трепетно прижимая бутылку к груди обеими руками. Том махнул на него рукой и, взяв сигареты, вышел на веранду.
"Эй, с каких это пор тебе можно называть её Фрэнни?" – раздался удивлённый голос Билла позади него.
"С октября", – не оборачиваясь, ответил Том.

***

"Ннна..." – выдохнул Билл, оторвавшись от горлышка бутылки, и протянул её брату. Том робко взял её и ещё более робко приложился к горлышку губами.
Они сидели прямо на газоне, из-за количества выпитого не чувствуя холода ещё не до конца прогретой земли, и смотрели в вечернее майское небо.
"Дай ещё", – Билл потянулся было к бутылке, но его сильно качнуло. Он схватился за плечо Тома и, решив больше сегодня не полагаться на исправность своего вестибулярного аппарата, потянулся к бутылке одними губами. Том приблизил бутылку к его рту, и, когда Билл приклеился к горлу губами, стал наклонять её.
На третьем глотке рука Тома дрогнула, выдавая крайнее волнение своего хозяина, Билл разжал губы и вермут потёк по его подбородку.
"Бля", – почти простонав в ответ на это, отдёрнул руку с бутылкой Том.
"Извини", – добавил он, заодно мысленно прося у Билла прощения и за то, что такими жадными глазами сопровождал его действия.
"Да ладно", – засмеялся Билл. – "Раз оба – в говно, тут уже некого винить".
"Хотя так и должно быть, ведь день сегодня тоже полное дерьмо", – снова ухмыльнулся он и опустился спиной на траву.
Том присоединился к нему, плечом к плечу.
"Не сгущай краски, Билл, у папы сегодня просто что-то случилось, что-то, из-за чего он не смог приехать", – ответил Том, не веря самому себе.
"Сегодня утром ты не был таким оптимистичным", – припомнил ему Билл.
…Он повернулся к Тому, приблизил своё лицо к лицу брата и на удивление чётко произнёс: "Ответь, у тебя когда-нибудь было такое чувство, что все... весь мир против тебя? Когда..." – Билл поджал губы в раздумье, – "когда вот будто кто-то остановил часы и ты не можешь двинуться вперёд, потому что время... оно как бы пропало для тебя?"
Конечно, Том за последние полгода часто находился в отчаянии, но теперь, глядя со стороны на события этих месяцев, он испытывал только лишь радость. Он радовался тому, что всё же нашлись люди, которые помогли ему, и не раз. Радовался, что они с братом были живы и здоровы. Что у Гордона была работа, а у мамы была улыбка на лице.
"Нет, да? А я... у меня бывает", – тихо ответил дрожащими губами Билл, не услышав ответа.
У Тома кольнуло под рёбрами, то ли в порыве сострадания, то ли от неспособности больше сдерживать своих чувств, он осторожно притронулся к губам брата пальцами правой руки, заставив их прекратить свою дрожь.
"У меня не бывает, и у тебя не должно быть, хочешь, расскажу почему?" – ответил Том, глядя на то, как по щекам Билла начинает медленно растекаться тушь.
Билл согласно закивал головой, пальцы Тома из-за этого сорвались вниз, на его подбородок, всё ещё мокрый от вермута.
"Потому что у нас с тобой есть мама", – негромко сказал Том.
Билл тут же закусил губу и тихо шмыгнул носом.
"А ещё у нас есть Энди", – погладил его по щеке Том, стирая чёрный след краски.
"Энди", – как загипнотизированный повторил за ним Билл.
"Да, Энди", – с улыбкой подтвердил его слова Том.
"А ещё... у тебя есть я, а у меня есть ты", – закончил Том, усилием воли заставив себя хотя бы в данный момент не ставить под сомнение вторую часть этой реплики.
Билл шумно вздохнул и снова сел, поджав колени к груди. Том тоже принял сидячее положение.
"Не холодно", – неожиданно произнёс Билл после продолжительного молчания.
"Что?" – переспросил Том.
Билл протянул руку по направлению к небу, уже переливающемуся алмазами звёзд, и сказал: "Помнишь, я тебе описывал свой сон после наркоза? Том, смотри, Том, там не холодно..."
Том в изумлении повернулся к брату, заглянул в его лицо, он увидел какой-то ненормальный, лихорадочный блеск в его глазах, Билл даже не моргал, будто находясь в трансе. Тому стало не по себе.
"Билл, поехали домой, а? К маме..." – предложил он.
"Я сейчас пойду, позвоню домой, может, она такси нам организует, посиди тут, я скоро", – торопливо добавил Том и чуть ли не бегом понёсся в дом, в котором было по-настоящему тепло, в котором свет обеспечивали лампы накаливания, созданные руками человека, а не недосягаемые звёзды, созданные непонятно кем.

***

Том вернулся сообщить, что расходы на такси от Магдебурга до Лойтше не были заложены в семейный бюджет в этом месяце. Но оказалось, Биллу на это уже было глубоко наплевать. Он, широко раскинув руки, лежал на газоне и спал с умиротворённой улыбкой на лице. Вокруг него стояли их друзья и покатывались со смеху, рассказывая друг другу свои выдуманные версии, почему Билл оказался здесь в таком состоянии и положении.
"В тихом омуте черти водятся... вот, гад, в одно горло целую бутылку вермута выжрал, мне Франциска ни за что не поверит, что это ОН мог сделать", – обречённо вздохнул Густав, не принимавший участия в этом веселье.
"Не переживай, я с ней поговорю", – сказал Том. Все повернулись к нему. И тут же отвернулись, т. к. с противоположной стороны двора к ним шёл Георг в сопровождении высокого молодого человека.
"Познакомьтесь, это Роберт Блихман, тот самый", – широко улыбнулся Георг, демонстрируя свой "трофей". – "Я за пивом ходил и когда вернулся, увидел, что он у ворот стоит, спросил, здесь ли живёт Густав Шефер".
"Да, это я", – сделал шаг вперёд Густав. – "Чем могу быть обязан?"
"С праздником, Густав", – улыбнулся Роберт. – "Я на самом деле к Биллу приехал. Он ведь здесь?"
"Он здесь, вот только вряд ли он сможет порадоваться твоему приезду", – засмеялся Георг.
"Я – его брат. Что ты хотел, Роберт?" – спросил Том, которого этот неожиданный визит ничуть не посмешил.
"Брат? Не похож", – мимоходом ответил ему Роберт, огибая его.
"Оооо", – протянул он, увидев Билла.
"Давай я его домой отвезу?" – повернулся он к Тому. – "Я на машине".
"Ты уже водишь?" – удивился Георг.
"Да, мне восемнадцать в марте исполнилось, мне отец сразу тачку подарил... с одной стороны неудобно, что в школу на год позже пошёл, с другой стороны права раньше своих сверстников получил", – объяснил Роберт, продолжая разглядывать Билла и не видя, как то ли завистливо, то ли блаженно вздыхает Георг.
Том не хотел ехать с Робертом, с другой стороны, куда укладывать спать Билла в доме, битком набитом гостями и родственниками Густава, он понятия не имел, да и насмешки над братом наверняка бы продолжались всю ночь.
"Хорошо, но я с вами поеду", – ответил Том, всё-таки решив воспользоваться бесплатным проездом, и подошёл к Биллу с намерением поднять его.
"Ну-ка, не мешай", – слегка оттолкнул его Роберт и, наклонившись, без всяких усилий поднял Билла на руки. Ничего не сказав присутствующим на прощание, Роберт уверенной походкой направился к машине. И Том, завороженный таким смелым и решительным обхождением с Биллом, так же, ни с кем не попрощавшись, послушно поплёлся за ним.
...Роберт положил Билла на заднее сиденье, Том залез вслед за ним, понял, что места обоим не хватает, и положил голову брата себе на колени.
Роберт захлопнул за ним дверцу и вернулся на водительское кресло.
"Полюбуйся, как у нас, оказывается, дети День отца отмечают. Вот из-за этого Германия так медленно развивается", – громко сказал Роберт. Том, уже медленно гладящий Билла по волнистым прядям, поднял голову, удивившись этой внезапной реплике, и вздрогнул от неожиданности, обнаружив, что адресована она была не ему.
С переднего сидения на него смотрел молодой человек в солнечных очках и чёрной бейсболке. Впрочем, на кого именно он смотрел, на Тома, или Билла, из-за сильной черноты стёкол определить было невозможно.
"О, ты не один приехал!" – придя в себя, воскликнул Том.
"Ага", – равнодушно ответил Роберт.
Том подождал ещё немного, надеясь, что его представят незнакомцу, или наоборот. Но не дождался, Роберт завёл двигатель и спросил: "Какой у вас адрес?"
Вопрос был простой донельзя, но Том напрягся. Что-то было не так. Том притворился, что задумался и не расслышал. Том попытался разобраться в себе.
"Том, куда едем?" – повторил Роберт, выезжая на улицу.
"Он не знает! Почему?" – задал наводящий вопрос пьяному Тому голос разума.
"А ты разве не знаешь?" – повторил за голосом Том и сразу же понял причину своей тревожности.
"Нет... Том, что-то не так?" – осторожно спросил Роберт.
"Ещё бы! Раз уж Билл сообщил тебе адрес Густава, свой бы он тебе сообщил намного раньше", – мысленно ответил ему Том.
Не в их с Георгом и Густавом правилах было сообщать незнакомым людям адреса друг друга, сами близнецы приглашали к себе в Лойтше только тех, кого они знали долгое время и кому доверяли. Сабрина до сих пор была первым и единственным исключением.
По расчётам Тома Билл общался с Робертом как минимум с конца февраля и если он до сих пор не сообщил ему свой адрес, это о многом говорило. Прежде всего, о том, что в данный момент открывать этот секрет не стоило.
"Нет, всё в порядке", – откликнулся Том, – "вези нас на восток от Вольмирштедта".
…Запомнив номер дома и улицы в Цилице, где их высадил Роберт, Том привёл в чувство Билла, чтобы сообщить ему их новый домашний адрес.

***

Впечатлив Билла своим умением совершенно бесплатно звонить из уличного телефонного автомата, Том вызвал такси, за которое они договорились с Биллом заплатить поровну.
"Ты точно ему не говорил, где мы? Не звонил ему, не приглашал?" – ещё раз спросил Том, выходя из машины. Не совсем адекватное поведение Билла этим вечером упорно толкало Тома на мысли о том, что, возможно, брат иногда не отдаёт отчёта своим поступкам.
"Да точно! Говорю же тебе, я понятия не имею, как он меня нашёл... но я выясню", – пообещал Билл, открывая калитку.
"Нет, не надо… пусть он сам с тобой на эту тему заговорит... и если что, если он выяснит правду, скажи, что это я спьяну перепутал наш адрес... или нет, скажи, что я сдуру решил заехать к нашему бывшему однокласснику в гости", – выдумал Том объяснение для Роберта.
– Хорошо... и зря ты из мухи слона делаешь, устроил какие-то шпионские игры... теперь за такси платить пришлось.
Том аж забыл повторно повернуть ключ в двери и обернулся на эту реплику. Он не ожидал, что Билл не оценит его проницательный ум и изворотливость и даже укорит его за излишнюю осторожность.
"Такси?" – переспросил Том. И тут же вскинулся: "Да я тебе прямо сейчас верну твою часть. И уж прости, но мне не посчастливилось стать близким другом Блихману и я имею право ему не доверять... хотя… как бы там ни было, я бы на твоём месте был осторожнее".
"Ты не на моём месте", – отрезал Билл и сам, взявшись за ключ, повторным его оборотом открыл дверь.
"Вы как добрались?" – встретил их вопрос матери.
"Нас мой друг довёз", – коротко ответил Билл.
"Не тот ли, который мне звонил сегодня?" – спросила Симона.
Близнецы переглянулись, вопросительно уставились на мать и, наконец, разглядев в полумраке её лицо, тут же забыли обо всём и в унисон спросили: "Ты что, плакала?"
Симона виновато понурила голову, они приблизились к ней и прижались, молча требуя ответа. Она крепко обняла сыновей, и спросила: "У нас троих нет друг от друга секретов, правда?"
"Конечно, нет", – как по команде соврали ей и друг другу близнецы.
"Да-да", – с едва заметной улыбкой одобрила Симона, – "я узнала час назад… ваш папа в больнице, он попал в аварию два дня назад и до сих пор находится в тяжёлом состоянии".
"Ах!" – испуганно вздохнул Билл, тут же обвинивший себя в случившемся. Всю последнюю неделю он каждый день ждал звонка от отца и этим вечером окончательно сдался захлестнувшей его обиде, отсутствие Йорга в его жизни показалось ему первопричиной всех постигших его когда-либо несчастий.
"Как же так?" – спросил Том, душу которого никогда не оставлял в покое червь сомнений. – "Если он в реанимации, как же он мог тебе сообщить об этом? Или они что, по всем номерам в его записной книжке звонят?"
Он хмыкнул, не желая верить в такую самоотверженность медицинских работников.
Симона внутренне подивилась двум вещам: тому, что головы всё ещё прижимавшихся к ней близнецов уже почти достигали её плеч, и тому, насколько прозорлив её непутёвый старший сын.
"Том, мне позвонили не из больницы... мне позвонила... его супруга", – решила признаться Симона.

***

"Вот так, бля. Оказывается, в нашей и без того большой семье пополнение", – зло прокомментировал Том новость о том, что теперь у них помимо отчима есть ещё и мачеха, приближаясь к Биллу, сидевшему на подоконнике в своей спальне и находящемуся от этой новости в не меньшей прострации.
"Держи", – протянул он ему деньги за такси, за которыми только что уходил в свою комнату.
Билл скосил глаза на банкноту и тихо сказал: "Не надо, Том... особенно сейчас".
Но Том подошёл ближе и положил деньги на подоконник. Он был приучен Маркусом отвечать за свои слова и поступки и сегодняшняя вспышка гнева брата, резко сменившаяся на апатию, на это никак повлиять не могла.
"Том, ну зачем?" – со стоном повернулся к нему Билл. – "Ну хочешь, я попрошу прощения?"
Не дождавшись ответа смотрящего в сторону Тома, Билл взял его за руку и притянул к себе.
"Спасибо тебе за то, что беспокоишься обо мне... охраняешь... ты всё правильно сделал, правда... извини, я просто был ужасно зол... хотя надо было злиться только на себя", – Билл на пике эмоций сжал запястье брата так сильно, что Том поморщился от боли, – "я так плохо про папу думал, а теперь, он там, в больнице... блин, да мы даже не знаем в каком городе!"
Том опустил другую руку на плечо Билла и стал медленно гладить его предплечье, тихо приговаривая: "Ты не виноват, Билл, ты ни в чём не виноват".
…Том с облегчением вздохнул, чувствуя, как ослабевают "оковы" на его запястье.

***

Девять дней спустя близнецы снова ехали в Магдебург, на этот раз для того, чтобы поздравить Сабрину с тринадцатым днём рождения.
Она встретила их тёплыми объятиями и столь же тёплой улыбкой. "У меня для тебя сюрприз", – подмигнула она Тому и, взяв его за руку, повела в гостиную.
Билл последовал за ними, но, едва переступив порог, остановился как вкопанный и воскликнул: "Мартин? Вот так сюрприз! Привет!"
Однако Том и Мартин не поздоровались, а просто стояли и смотрели друг на друга, ожидая, что другой нарушит молчание.
Вообще-то к такого рода сюрпризу Том был готов, учитывая то, что его бывший друг продолжал оставаться приятелем его брата и девушки. С другой стороны с самого начала этого года он не слышал о нём ни слова из их уст. Он не видел, чтобы они встречались на переменах или созванивались. "Значит, невнимательно смотрел", – хмыкнул теперь внутренний голос.
"Я решила, что вам стоит встретиться и поговорить в неформальной обстановке", – сказала Тому Сабрина, – "и мой день рождения – отличная тому возможность".
"Если между моими друзьями не будет вражды – это для меня самый лучший подарок", – лучисто улыбнулась она и чмокнула хмурого Тома в щёку. Затем обняла за талию Билла и увлекла за собой к гостям, оставив парней наедине.
"Это и в самом деле была её инициатива?" – поинтересовался Том.
"Да, Сабрина в самом деле очень этого хотела и я не смог ей отказать... знаешь, я ведь совсем один теперь", – поднял на него глаза Мартин.
"Но ты ведь первый меня бросил", – парировал Том.
"Просто на тот момент я думал, у меня нет выбора... я надеялся, что..." – начал Мартин.
"Выбор всегда есть", – перебил его Том.
"Не всегда, Том. К сожалению… Я очень ценил нашу дружбу и я не хочу, чтобы ты воспринимал меня как своего врага... дай мне шанс, Том", – вновь заглянул ему в глаза Мартин, – "ведь твой брат простил меня".
Том предупредительно поднял указательный палец и сквозь зубы ответил: "В том, что он с тобой до сих пор общается, есть и моя заслуга. Я не запретил ему этого делать, хотя и понимал, что это рискованно..."
"Тем более", – с горячностью ответил Мартин. – "Разве за эти месяцы я не доказал, что не желаю вам зла?"
Том поджал губы.
"Ваш класс уже определился, где вы будете отмечать окончание учебного года?" – неожиданно спросил Мартин.
"Ну, допустим", – с подозрением сощурил глаза Том.
– Наш тоже, но с уверенностью могу сказать за себя и за Билла, что нас в числе приглашённых нет, можно нам пойти с твоим классом?
Это "нам" особенно задело Тома, он не узнавал Мартина и мысленно задавался вопросом, что же такое произошло с другом за те полгода, что они не общались.
Но Мартин, поклявшийся Биллу не рассказывать никому о том, что происходило с ним на его глазах, поклявшийся Сабрине не поверять никого в её школьные секреты, ни за что бы не дал Тому правдивого ответа.
"Я посоветуюсь с Биллом", – ответил, наконец, Том и вышел из гостиной.

***

"Билл, задержись на минутку!" – попросила Сабрина, когда он в сопровождении Мартина, Андреаса, Густава и Георга собрался идти обуваться в прихожую.
Билл вновь опустился в кресло и Сабрина, усевшись на подлокотник, взяла в свои ладони его ладонь.
"Спасибо, что ты пришёл, спасибо тебе за то, что я всё ещё могу называть тебя своим лучшим другом", – сказала она.
"Сабрина, перестань", – поёжился Билл, отказываясь поддаваться сентиментальности в её присутствии.
"Ты веришь в судьбу?" – спросила Сабрина. И сама же себе ответила: "Знаю, что веришь... а сегодня я вдруг подумала, что не зря родилась под знаком Близнецов(12)... мне, видимо, на роду было написано полюбить близнецов".
Билл быстро поднял на неё глаза, ожидая увидеть насмешку или провокацию, но она смотрела будто бы сквозь него и на губах её застыла печальная улыбка.
"Сабрина", – осторожно позвал её Билл.
Улыбка её тут же сменила печаль на радость, Сабрина наклонилась к нему и поцеловала его в лоб.

***

Несмотря на то, что Тома, единственного оставшегося на ночь гостя, ждал застеленный постельным бельём диван, он втайне от родителей именинницы предпочёл ему узкую односпальную кровать Сабрины, на которой они оба кое-как уместились.
"А когда ты лифчик начнёшь носить?" – спросил Том, осторожно гладя подушечкой большого пальца сосок на едва обрисовавшейся груди Сабрины, которую скрывала пижамная рубашка.
"Надеюсь, никогда, ну или не скоро", – фыркнула она в ответ.
"Почему?" – удивлённо спросил Том.
"Признаюсь честно, не вижу ничего удобного и эротичного в этом приспособлении", – ответила Сабрина со свойственной ей решительностью. – "К счастью, мне по генетике не грозит судьба Вероники из твоего класса".
Том засмеялся, вспомнив одноклассницу, которая в свои четырнадцать обладала третьим размером груди и на уроках физкультуры регулярно сносила насмешки со стороны парней.
Том вспомнил, как этой весной преподаватель физкультуры после уроков во дворе школы принимал норматив по спринту и парни, сдавшие его давным-давно, сидели и смотрели, как пытаются пересдать этот норматив некоторые, уже становившиеся по-женски нерасторопными, одноклассницы. Веронику, бегущую по дорожке с колышущимися грудями, они "подбадривали" криками: "Не торопись, а то подушка вывалится!"
Том теперь залился краской стыда, вспомнив, что смеялся тогда чуть ли не громче всех.
Впрочем, те же самые парни не гнушались на очередном школьном вечере лапать Веронику за её аппетитные округлости.
И тут уже Тому настала очередь гордиться собой, потому что он ни разу не поддался её чарам. Потому что у него была Сабрина, девочка совсем другой комплекции. И был Билл, совсем и не девочка даже.
Тому стало невероятно хорошо от мысли, что сейчас под его руками лежит Сабрина, а дома под одеялом лежит Билл.
"Я с тобой офигенно согласен", – прошептал Том ей прямо в ухо, – "по мне так намного круче, когда девушка может позволить себе не носить нижнего белья".

***

Близнецы вернулись домой с глянцевыми аттестатами за второй семестр седьмого класса в час дня. Протягивая их матери, каждый лелеял в душе надежду, что она в благодарность за их хорошую учёбу выполнит хотя бы одно их заветное желание.
"Прямо хоть на стенку в рамочке вешай", – расплылась в улыбке мать, пробегая глазами по перечню предметов и отметок.
"Пойдёмте в кухню, я вам приготовила какао и зефирный торт", – позвала она. – "У вас ведь есть ещё время?"
"Есть, нас ждут в семь", – ответил Том.
"Мам, можно задать тебе серьёзный вопрос?" – спросил Билл после того, как отправил первую порцию торта себе в рот.
"Конечно", – улыбнулась Симона, догадываясь, что сейчас последует просьба оценить по достоинству его старания в учёбе.
"Как ты смотришь на то, что я уйду из школы по окончанию десятого класса?" – действительно, с очень серьёзным выражением лица спросил Билл и затаил дыхание в надежде на одобрительный ответ.
"И что потом?" – опешила Симона.
Билл на самом деле не особо размышлял о том, что будет потом. Он просто верил всей душой, что как только из его жизни исчезнет школа, он станет самым счастливым человеком на планете. А там, будь что будет.
"Ну... например, пойду в колледж искусств учиться на дизайнера-оформителя", – впервые объективно, без тщеславных амбиций музыканта, попробовал подумать о жизни ПОСЛЕ Билл.
"Ну, это ты всегда успеешь", – возразила мать. – "С такими способностями, как у тебя, я бы не упустила возможности получить полное школьное образование и поступить в университет".
"Т. е. если бы способности мои были бы намного хуже, ты бы с радостью согласилась и на колледж?" – уточнил Билл.
"Получается так..." – согласилась Симона.
"Т. е. если я хочу уйти после десятого класса с твоего на то разрешения, мне нужно резко начать плохо учиться", – продолжил логическую цепочку Билл.
"Билл, ну что за разговоры? Я хочу, чтобы ты хорошо учился независимо от моего сегодняшнего ответа... да и через три года всё может измениться, сейчас рано говорить об этом", – попыталась сгладить надвигающийся конфликт Симона.
"Да, ты права", – неожиданно быстро согласился Билл. Он вспомнил прошлогодние слова фрау Пфистер о неизбежности реформы образования, он знал, что не в его интересах учиться плохо. Главным образом, из-за покровительства Дэвида. Он снова зачерпнул полную ложку зефирного суфле и отхлебнул какао.
"Тогда-ммм", – промяукал Билл, задумчиво слизывая зефир со своих губ, – "я бы хотел поменять свою штангу в брови на колечко... с одним шариком".
После этих слов Том не удержался и сам облизнулся, смотря на него. Потом поспешно схватил ложку и, тоже отправив в свой рот приличный кусок, стал увлечённо его жевать.
"Не вопрос, скажи только, сколько оно стоит", – обрадовалась такой безобидной просьбе Симона.
"Я хочу чёрное, титановое... в районе десяти-одиннадцати евро, я думаю", – ответил Билл. – "Я бы прямо сегодня его купил и вставил... заехали бы с Томом в салон перед вечеринкой".
"Кстати, Том, а у тебя ко мне нет никакого "серьёзного" вопроса?" – осторожно поинтересовалась Симона.
"Есть", – с готовностью ответил Том, обрадовавшись, что появилась возможность переключить своё внимание на что-то другое.
"Я тоже хочу пирсинг себе", – снова не сумев отвести глаз от Билла, теперь остервенело облизывавшего ложку, которую никак не хотел покидать малиновый зефир.
"Поменять?" – уточнила Симона.
"Не... новый... в губу хочу!" – с чувством ответил Том, смотря на раскрасневшиеся губы Билла.
Мать и Билл ахнули от неожиданности и громко спросили: "Куда???"
Том, захваченный врасплох братом, покраснел и, сразу же опустив глаза, указательным пальцем ткнул себе под губу слева: "Вот сюда, такой незаметный гвоздик... ну, я давно об этом думал, а сейчас как раз каникулы, даже если в школе не разрешат, я хоть три месяца похожу, как хочу".

***

Это был уже их третий визит в этот салон пирсинга и татуировки в Магдебурге.
Билл сидел на стуле и терпеливо ждал, пока мастер в измазанных в антисептическом креме резиновых перчатках вставит в дырку на брови новую серёжку.
Нервы Тома не выдержали этого зрелища уже на первой минуте, и он ретировался к стеллажам с товаром. Билл, скосив глаза, увидел, как Том склоняется над одним из стеллажей, задумчиво теребя нижнюю губу, будто прикидывая размер.
"Надеюсь, ты прямо сейчас не будешь это делать?" – поинтересовался Билл.
"Не... она же сразу опухнет... ни бухать нельзя, ни курить, я послезавтра сюда приеду, чтобы специально – в первый день лета. Поедешь со мной?" – спросил Том.
"Ага..." – ответил Билл и тут же вскрикнул – резьба на кольце больно резанула нежную кожу внутри прокола. Том украдкой взглянул на Билла и снова уткнулся в стеллаж.
"Смотри, как тебе? Так ведь интереснее, да?" – по завершению пытки спросил Билл.
Том оторвался от своего занятия и поднял глаза на брата, у которого теперь в правой брови над слегка припухшим и покрасневшим веком красовалось чёрное кольцо.
"Да, мне нравится", – одобрил Том, – "я тогда себе тоже титановый гвоздь вставлю".

***

Мартин заполучил-таки разрешение Тома сопровождать его и Билла на вечеринку в коттедж одного из учеников седьмого "е", но не стал злоупотреблять гостеприимством одноклассника Тома и скромно стоял рядом с баром, довольствуясь всего лишь вторым коктейлем за вечер.
Подвал коттеджа был устроен таким образом, что имел выход во внутренний двор по винтовой лестнице, разделённой площадкой, с которой одна дверь вела на кухню, а другая в кладовую.
Сам подвал был переоборудован в бар и диско-зал, в котором царил вечный полумрак, созданный многочисленными бра, расположенными вдоль стен. Азартный отец сегодняшнего хозяина вечеринки частенько собирался здесь с друзьями поиграть в покер или бильярд, но изредка бар доставался в полное владение его старшему сыну, обычно в день рождения или вот как сейчас, по случаю успешного окончания учебного года.
"Что пьёшь?" – поинтересовался подошедший к нему Билл.
"Фиг его знает... с мятным ликёром тут чё-то намешано", – помешал трубочкой жидкость зелёного цвета в своём бокале Мартин.
Билл презрительно сморщил нос и, потянувшись к стойке, наугад выбрал бокал с розовым ликёром внутри.
"Народу столько... тут каждый привёл свою девушку или парня и все вроде как друг друга знают... не то, что в нашем классе, все по парам или тройкам дружат", – вздохнул Мартин, всё ещё скучавший по былому веселью в большой компании Маркуса.
"Так подружись с ними, вот тебе и новые друзья... и с чего тебе знать, что все девушки с парнями пришли, может, кто из них скучает, пока ты тут вздыхаешь", – предположил Билл.
"А ты? Не хочешь с помощью Тома влиться в их компанию?" – спросил Мартин, готовый прямо сейчас принять предложение Билла к рассмотрению.
"Нет... захотят – сами подойдут, а навязываться я не буду... да и у меня, как ты знаешь, своих собственных приятелей хватает", – ответил Билл и всем своим видом показывая, что закончил диалог, присосался к трубочке.
Мартин, конечно, знал о приятелях Билла, однако, знал он не так уж и много, поэтому он пожал плечами, отказываясь спорить, и, окинув оценивающим взглядом толпу, направился в центр танцпола.
__________________________________________________
(11) День отца (Vatertag) отмечается 17 мая. Законодательно он был введён в Германии в 1936 г. и сразу же стал привязан к празднику Вознесения Господня, как противовес церковной традиции.
В этот день мужчины образуют компанию и выезжают без своих вторых половин на природу. Наиболее популярны пешие и велосипедные прогулки, разного рода экскурсии и посещение пивных баров.
Однако в последние годы по мере усиления равноправия между мужчинами и женщинами обычай трансформируется в семейный отдых на природе — прим. автора.

(12) Близнецы (22 мая — 21 июня) — третий знак Зодиака, находится под влиянием Меркурия. Типичная представительница этого знака — живой и интересный собеседник, способный рассмешить вас и поднять настроение остроумной шуткой. Она сентиментальна и романтична, обаятельна и умна. Она — прекрасный товарищ и может отправиться с вами куда угодно — на футбольный матч и соревнования по прыжкам в воду, причём во всех случаях будет выглядеть необычайно женственно и даже соблазнительно. Знаменитые женщины, рождённые под знаком Близнецов — Мэрилин Монро, Джуди Гарланд, Франсуаза Саган — прим. автора.

Мне 23 года.