***

Георг появился у них дома на следующий день после приезда. К тому времени у Тома был почти закончен набросок с нотами и Билл попробовал по ним спеть. Они вчетвером обсудили сетлист предстоящего мини-концерта, в итоге остановившись на пяти композициях, и приступили к ежедневным репетициям.
Восьмого января, за день до выступления, после последней репетиции они решили выпить чаю с черничным пирогом, о пришествии которого на их кухню им пять минут назад сообщила бабушка.
Однако на кухне в конечном итоге оказались только Билл и Густав, т. к. Георг утащил Тома в спальню без всяких объяснений. Билл потребовал их у Густава.
"Да просто Георг кое-как дотерпел, пока Том прекратит хвастаться своим визитом в школу Гордона и знакомством с такими", – Густав воздел руки к небу, обозначая величие, – "людьми. И вот теперь тоже решил похвастаться своими достижениями, вернее, одним знакомством, которое, по его мнению, круче знакомств твоего брата".
"А точнее?" – Билл даже перестал жевать.
"Билл, только ему не говори, что я тебе рассказал. Он не хотел, чтобы ты знал... Георг в Халле познакомился с одной девушкой, она его старше и... короче, я ещё сам толком эту историю не слышал, ему главное было Тому рассказать, чтобы у того слюни потекли", – рассмеялся Густав.
"А почему мне запрещено об этом знать?" – недовольно передёрнул плечами Билл.
– Он не хотел, чтобы ты расстроился. С Томом ему в прикол соревноваться на тему того с кем, где и как, а с тобой... он знает, что у тебя...
"У меня что?" – чуть ли не рявкнул Билл.
"Ничего. И никак", – отрезал Густав. – "Дурак я, что заговорил с тобой об этом".
Билл сам не понял, что взбесило его больше: жалость Георга, успокаивающий, как у психиатра, тон голоса Густава или то, что Том подходил на роль соперника в интимных делах, а его кандидатура на участие в соревнованиях даже не рассматривалась.
…Георг вбежал на кухню с криком: "Густи, ты сейчас офигеешь, какой секрет я раскрыл! Вот, бля, тихушники!"
Густав закашлялся, подавившись от неожиданности пирогом. Георг хлопал его по спине и объяснял: "Густи, ты прикинь, они оба целый день молчали... а я как рассказал ему обо всём, так он сразу раскололся!"
"Я сам расскажу!" – громко перебил его Том. – "Густи, ты извини, что мы сразу не сказали об этом... просто это произошло ещё в больнице и мы вас потом не видели больше... забыли совсем..."
"Это надо непременно обмыть, обкурить и обдрочить", – серьёзным тоном объявил Георг после того, как они с Густавом дослушали до конца новость о записи демо-пластинки, организуемой для них другом Гордона.
И поспешил похлопать по спине захлебнувшегося чаем Билла.

***

Три часа назад близнецы отправили Георга и Густава как самых старших за пивом и теперь, обмыв и обкурив радостное событие и посадив друзей на последний автобус, шли домой пьяные и счастливые.
Впрочем, полному счастью, которым светилось лицо брата, Биллу мешала насладиться мысль, что Тома сегодня посвятили в особенности отпуска в Халле, а его нет.
Когда они переступили порог дома, у Билла окончательно созрело решение вернуться к их с Сабриной разговору, так и не законченному в ту злополучную ночь.
Билл был на девяносто процентов уверен, что Сабрина ответит ему согласием. "Она, наверное, не смогла по какой-то причине тогда прийти… Иначе, зачем бы она приходила после случившегося ко мне в гости? Тем более зная, что у меня ангина и это опасно. И сама предложила посмотреть вместе фильм? И пришла к нам на Новый год?" – размышлял он, и каждое новое воспоминание о поступках Сабрины дарило ему очередной лучик надежды.
Они с Томом сразу разошлись по своим спальням, стараясь не попасться в их нынешнем состоянии на глаза матери. Но ни тот, ни другой не мог заснуть.
Том со страхом ожидал завтрашнего откровенного разговора с братом и Сабриной. Он мысленно прокручивал в голове то, что собирался сказать. Какие задать вопросы он знал и без подготовки, эти вопросы мучили его не первую неделю.
Билл представлял в голове возможные варианты их с Сабриной уединения и своего поведения. "Блин!" – внезапно сел в кровати Билл, вспомнив недавнее откровение Сабрины о своей личной жизни, заставившее Билла покраснеть и молча признать, что до Сабрины ему ещё далековато. – "А как же я буду... блин, я ж опозорюсь..."
Быть может, если бы они этим вечером отмечали успех не так усердно, если бы Билл не почувствовал себя таким неудачником, если бы не оскорбился поведением друзей, он бы никогда не решился на подобный поступок, но история не знает сослагательного наклонения...

Добавлено (16.12.2007, 19:34)
---------------------------------------------
Глава 13. Молчание – золото? (окончание)

***

Том подумал, что у него белая горячка и что у него видение. Эротическое. Он спустил ноги с кровати, обернулся к миражу вполоборота и незаметно ущипнул себя за руку. Видение не исчезло. Это на самом деле был Билл. Он сидел на его кровати и просил его о помощи.
"Да ты ведь вроде шухарил в Цилице с одной..." – начал Том.
"Блин, ты вспомни, сколько лет нам тогда было", – закатил глаза Билл. – "Тебе западло что ли, я не пойму? Или, наоборот, в прикол? Будет над чем с Георгом завтра поржать?"
"Нет... мне просто странно, Билл, что я тебе вдруг по-настоящему стал нужен", – в тон ему ответил Том.
Билл сдвинул брови, не понимая, почему брат отпустил такую ремарку.
"Да или нет?" – решил не затягивать Билл унизительную для себя процедуру.
Том вздохнул, привлёк к себе Билла и чмокнул его в… плотно замкнутые губы. "Открой рот, Божечки", – проворчал Том, он молил Бога, чтобы эта пытка закончилась побыстрее и с наименьшим уроном его авторитету старшего брата с репутацией опытного в таких делах. "Гетеросексуальных делах", – уточнил внутренний голос.
Билл послушно приоткрыл губы и Том коснулся языком его… зубов.
Он отстранился и сказал: "Блин, Билл, постарайся следовать за моим языком своим, вот давай я медленно им буду двигать, и ты постараешься запомнить и повторить всё точно так же…"
После этих слов Том почувствовал некоторое облегчение. Внутренний голос гордо произнёс: "Вот так, Томас Каулиц, ты у нас учитель сегодня, а никакой не гомик-извращенец, а ещё лучше врач… да, врач-сексопатолог, лечащий комплексы… при помощи практических занятий".
Том, которого теперь совсем развезло от алкоголя, развеселился и уже без дрожи снова приник к устам брата. Билл же, наоборот, затрепетал, когда Том по-хозяйски стал гладить своим языком его язык, провёл им по его губам…
Когда настала очередь Билла повторять пройденный урок на Томе, он мысленно проклял себя за то, что затеял этот эксперимент. Во-первых, Тома, как он заметил, всё это смешило, во-вторых, Биллу было ужасно стыдно за свою неумелость, а в-третьих, и это было самое странное, ему было приятно. Билл никак не мог понять почему раньше он не испытывал ничего подобного, когда пытался поцеловаться с языком со знакомыми девчонками, которые тоже в этом деле были новичками, ему были противны все эти слюнявые дела и он вообще не понимал, зачем люди придумали так целоваться…

***

"Ты очень занят?" – раздался голос Билла за спиной Тома, в то время как он заканчивал зачехлять свою гитару.
"Да уже заканчиваю", – обернулся к нему Том и радостно улыбнулся.
Сегодня Билл был красив той особенной красотой, которой озарялось его лицо после нанесения макияжа, Билл был такой, как ему нравилось, как ему порой снилось...
"Я хотел... пока мы одни... я бы хотел закрепить вчерашний урок, а то я вчера не совсем трезвый был и забыл половину... можно?" – робко спросил Билл, опуская густо накрашенные ресницы.
…Биллу было можно.
Том целовал его то резко и отрывисто, то нежно, сладостно замирая, втягивая в свой рот его пухлую нижнюю губу...
Поначалу Том заставлял себя думать, что всего лишь демонстрирует брату весь арсенал своих навыков, приобретённых за три года регулярной практики, но с каждой секундой мысль эта становилась всё более прозрачной и на первый план выходило удовольствие и радость оттого, что они находятся здесь и сейчас, и Билл позволяет ему это делать, более того, сам попросил об этом. "Carpe diem", – пронеслось у него в мозгу и Том, шумно вздохнув, на секунду оторвался от губ Билла, а затем, взяв его лицо в свои ладони, снова приник к ним, уже не сдерживая всей своей мальчишеской страсти.
"Ты чего?" – рассмеявшись ему в рот, спросил Билл.
"Ну не будешь же ты во время поцелуя как с привязанными руками сидеть, как инвалид", – удивив сам себя трезвостью замечания, ответил Том.
"А, ну да, точно!" – согласился Билл.
Том снова приложил ладони к его щекам: "Вот так девочку возьмёшь в свои руки... как бы у тебя плохо поначалу ни получалось, всё равно дашь понять, что это ты – хозяин ситуации, это ты её целуешь, а не она тебя".
В эту секунду загрохотала дверь гаража и Том отдёрнул руки от лица брата.
"Ну что, всё готово? Грузить можно?" – раздался громкий голос Симоны.
"Да!" – крикнул в ответ Том и направился к инструментам.

***

"Билл, можно нескромный вопрос?" – спросил Гордон, когда они все уселись в машину.
Билл непонимающе пожал плечами и ответил: "Ну, можно..."
"Как я понял, ты как настоящий рокер решил теперь почти ежедневно глаза подводить... но... ты сегодня ещё и губы накрасил?"
Том тут же с испугом поджал свои утомлённые поцелуями губы, а Билл простодушно ответил: "Нет, с чего ты взял-то?"
Гордон погрозил ему пальцем в зеркало заднего обзора: "Билл, лучше промолчи, только не ври мне".
Слова замерли на губах Билла, когда Том шепнул ему на ухо: "Я тебе потом объясню".

Добавлено (16.12.2007, 19:38)
---------------------------------------------
Они настраивали звук в большом зале, специально освобождённом для них практически ото всей мебели, кроме большого дивана и двух кресел, отодвинутых к правой от входа стене. Створчатые двери в зал были закрыты, право входить принадлежало только Сабрине, но она там почти не находилась, она носилась по этажам, дёргая то кузину, то её парня. По её требованию они два раза проверили, не сработает ли автоматическое отключение напряжения, когда начнётся концерт, они три раза выслушали её строгий наказ ни за что не наливать Биллу яблочного сока и сидра, ну и, конечно, выполнить условия, прописанные в райдере.
Вчера вечером в Лойтше, в одном небольшом гараже с протекающей крышей, над его содержанием ухохатывались четверо. Что, впрочем, не помешало сегодня одному из них, юноше по имени Георг Листинг, с необычайно серьёзным выражением лица зачитывать пункты с листка, распечатанного на домашнем принтере.
"Отдельная закрывающаяся на ключ комната для выступления, в которой можно будет оставить инструменты до утра. Неограниченный доступ ко всем алкоголь содержащим напиткам, находящимся на территории дома. Предоставление каждому спального места по завершению употребления этих напитков. Бас-гитаристу в распоряжение также предоставляются брюнетка и блондинка возрастом от четырнадцати до двадцати лет", – важно объявлял Георг хозяйке торжества.
Сабрина уладила вопрос насчёт комнаты и напитков, благо, что на шестнадцатилетие кузина решила напоить всех за свой счёт. Несмотря на то, что дом у кузины был огромный, гостей она тоже пригласила предостаточно, поэтому в вопросе о размещении на ночь предполагалось рассчитывать на то, что этой ночью гости будут спать друг на друге или не будут спать совсем.
Что касается последнего пункта, Сабрина предложила Георгу надеяться на свою неотразимость и побольше выпендриваться во время выступления, но всё же совсем отказывать в помощи не стала.
Когда через пять минут после начала концерта рядом с Сабриной, её кузиной и парнем кузины, занявшим VIP-места на диване, опустилась длинноногая блондинка с хорошо развитой грудью и дерзким взглядом, Сабрина решила, что половина вопроса уже решена.
"Познакомься, Сабриночка, это Эрика, моя подруга, мы с ней вместе занимаемся танцами", – представила кузина блондинку.
"Очень приятно", – улыбнулась Сабрина.
"Мне тоже", – вернула ей улыбку девушка.
"Это ведь твой подарок?" – кивнула она головой в сторону "дьяволят". – "Ну что ж, шикарно! Я лично под впечатлением и, уверена, виновница торжества тоже!"
Кузина согласно кивнула и обняла Сабрину.
"А ты их откуда знаешь? Они твои друзья?" – спросила Эрика.
"Двое из них учатся в моей гимназии..." – начала Сабрина.
"Она в Вольмирштедт с этого октября ездит", – уточнила её кузина.
"А ты нас с ними познакомишь?" – пропустив замечание подруги мимо ушей, спросила Сабрину Эрика.
"Да, они приглашённые гости, как и все, мы потом здесь инструменты оставим, закроем комнату и все вместе нажрёмся", – вмешался в разговор молодой человек.
"Я себе беру вон того, с гитарой", – ткнула пальцем на сцену Эрика.
"Правильный выбор, Георг без ума от блондинок", – с улыбкой подтвердила Сабрина, переживая искреннюю радость за личную жизнь своего друга.
"Георг..." – задумчиво повторила за ней Эрика.
"А ещё, как я вижу, Георг без ума от своей гитары..." – добавила она. – "Ты посмотри на его мордашку, такое ощущение, будто он сейчас с ней в оргазме сольётся".
Кузина прыснула со смеху, её парень загоготал, а Сабрина покраснела до ушей. Её саму сводила с ума эта манера исполнения. Манера Тома. Это его имела в виду Эрика.

***

"Мы хотели бы закончить наше выступление совершенно новой песней. Она называется "Невесомый", – раздался голос Билла. Сабрина повернулась всем корпусом к импровизированной сцене и улыбнулась ему, когда он нашёл её взглядом.
...Она слушала песню, текст которой она уже знала, но положенный на мелодию, он казался ей новым и ещё более прекрасным.
Ей хотелось крикнуть Биллу: "Прости!" Ей хотелось прижаться к Тому.
Ей хотелось взять ладони Билла в свои. Ей хотелось попросить Тома: "Скажи ему всё без меня".
...Когда они раскланялись, она подошла к ним и поцеловала в щёку обоих, сначала Билла, затем Тома. "Это был самый лучший подарок, который я когда-либо получала, честно-честно!" – сказала она, сверкая слезинками отчаяния, выступившими на её глазах.

***

"Я не могу!" – воскликнула Сабрина, когда они вошли с Томом в комнату для гостей. Том тяжело вздохнул. Он мог, но ему отчаянно не хотелось.
"Это выше моих сил! Господи, Боже мой, кто вас выдумал такими... эээ... такими..." – она не могла подобрать слова. – "У меня сердце таяло, когда я на вас сегодня смотрела... я не могу сейчас пойти и сказать ему: "Билл, ты всё неправильно понял. Прости, прощай".
Том вчера ночью придумал кучу всяких убедительных и тактичных слов, но после визита Билла он резко засомневался в том, что сегодняшним разговором не разрушит то, что у них было. Доверие, которое они обрели друг к другу после ноябрьских происшествий.
Дверь приоткрылась и в комнату просунулась девичья голова. Том, стоявший рядом с дверью, раздражённо ответил: "Сюда нельзя!"
Затем закрыл на всякий случай дверь на шпингалет и подошёл к Сабрине сзади. "И что нам теперь? Всё время прятаться у меня в спальне?" – спросил он, положив руки ей на плечи.
"А может он уже насчёт меня передумал? Уже много времени прошло, он ещё ни разу о том вечере не напомнил мне", – ответила Сабрина.
"А может он просто долго готовится к вашему разговору?" – спросил Том и тут же, чтобы прогнать озарившую его догадку о причине сегодняшней внезапной просьбы Билла, предложил, – "Сабрина, давай напьёмся... закроемся здесь, никто нас не найдёт…"

***

"Ах, так это ты – Георг!" – вскинула правую бровь Эрика и смерила его взглядом. – "Сколько тебе лет?"
"Шестнадцать", – ответил он, не менее нагло изучая её тело своими глазами.
"Через три месяца будет", – добавил Георг, заметив периферическим зрением косящихся на него Густава и Билла.
"И сколько лет вашему хобби?" – спросила она, повернувшись к Биллу и Густаву.
"Это не хобби, это наша работа", – с достоинством вынес её взгляд Билл.
"А хобби у тебя есть?" – сменив в голосе снисхождение на заинтересованность, улыбнулась Эрика.
"Есть, я коллекционирую фильмы с моими любимыми актёрами и диски... а ещё шью, эскизы выдумываю", – осторожно ответил Билл. – "А у тебя?"
"Я танцую, занимаюсь в кружке бальных танцев уже несколько лет... а ты умеешь вальс танцевать?" – спросила внезапно она.
"Неа", – покачал головой Билл и решил временно умолчать о том, что он вообще не танцует.
"Я умею", – встал Георг. – "Пойдём, покажешь своё мастерство?"
"Давай, Эрика, покажи ему", – засмеялась кузина и толкнула в бок своего парня, – "Иди, поставь медляк им".
...Билл вздохнул и перевёл взгляд на Густава. Друг выглядел не более жизнерадостно.
"С тобой всё в порядке?" – забыв на время о своём расстройстве, спросил его Билл.
"Не особо. Такой странный шум в ушах... голова раскалывается", – признался Густав. – "Я, наверное, домой поеду, не хочу вливаться в новую компанию с зелёным ебалом".
Билл с облегчением рассмеялся. Если Густав мог шутить, значит, он всё ещё был здоров.
"Конечно, Густи, спасибо, что помог мне инструменты собрать, а то эти два ловеласа совсем обнаглели", – ответил Билл, имея в виду Георга и Тома. – "Кстати, пойду-ка я Тома найду".
С этими словами он встал с дивана, твёрдо намереваясь отыскать исчезнувшую Сабрину.

Добавлено (16.12.2007, 19:40)
---------------------------------------------
"Ну и куда ты мне прикажешь податься?" – плаксиво спросил Билл, когда Георг вытолкал его из гостиной, сказав, что все места на диване заняты его новоприобретёнными поклонницами.
"А брата найти не пробовал?" – нетерпеливо спросил его Георг.
"Да он тоже… с поклонницами", – грустно ответил Билл.
"Вот как? Т. е. если Том занят, то ему мешать не надо, а мне так можно? Всё, спокойной ночи!" – отрезал Георг и захлопнул дверь перед носом солиста, снискавшего этой ночью овации во время концерта, но никому не пригодившегося после его окончания.
Том был в комнате для гостей, Биллу хихикнула об этом на ухо одна девчонка пару часов назад и он сразу отказался от мысли пойти и увидеть своими глазами происходящее там. Он провёл эти два часа на кухне с сигаретой в зубах и клубничным шампанским в чайной чашке.
С Сабриной ему поговорить так и не удалось, после того как она скрылась куда-то с Томом, он её больше не видел. Ему сказали, что она уехала вместе со всеми. Билл сидел в кухне и жалел, что не поехал ночевать к Густаву.
Теперь же немилосердный ответ Георга подстегнул его, он решил пойти к Тому, испортить ему вечер и свалить всю вину на Георга, сказав, что данный визит состоялся по его милости.
…Том, однако, впустил его. Пусть и без особой радости на лице, но впустил.
Факт присутствия в комнате Сабрины он объяснил тем, что ни одна девчонка ему на вечере не понравилась, и он с горя решил напиться с их общей подругой. А свою хмурость он объяснил чрезмерным количеством выпитого, которое, по его словам, не заставит себя ждать и скоро попросится наружу.
Билл хмыкнул и объяснил про себя хмурость Тома именно тем, что ему не перепало ни одной девчонки, и согласился с правильностью его решения разместиться в одной комнате с Сабриной, которая, к радости Билла, тоже, получается, сегодня ни с кем не флиртовала.
Свет был выключен, Том сказал, что Сабрина давно уже спит. Билл не увидел в полумраке спальни каких-либо признаков разгула, кроме разве что пустых бутылок из-под сидра, но они аккуратно стояли рядом с кроватью, одежда Тома была не менее аккуратно разложена на кресле, Билл решил положить свои вещи туда же.
Он раздевался, стоя спиной к постели, и не видел, как Том тихо приподнял одеяло, под которым лежала спящая Сабрина и стыдливо одёрнул её футболку, полчаса назад задранную его рукой выше пупка.

***

"А где её вещи?" – громким шёпотом спросил Билл, когда залез под одеяло и ощутил своим коленом обнажённую ногу Сабрины.
"Тут, в комнате, где же ещё?" – ответил тоже шёпотом Том, лежащий по другую сторону от неё. – "Она у сестры попросила футболку и шорты на ночь, чтобы вещи не помять".
Он вспомнил, как Сабрина переодевалась, повернувшись к нему спиной, прямо точь-в-точь как Билл минуту назад, и его окутала сладкая истома. Он с тихим стоном повернулся к Сабрине лицом и положил на неё руку.
"Билл!" – только и смог вымолвить Том, поражённый осознанием того, что руку он положил не на Сабрину, а на руку Билла, уже занявшую на Сабрине место.
"Сам такой!" – огрызнулся Билл, но руку убрал.
"Не такой, я просто решил проверить насколько ты порядочный..." – ответил Том, перевернувшись на спину и уставившись в потолок.
"А что если она мне нравится?" – тихо спросил Билл. – "Очень нравится?"

***

Дождавшись пока Билл засопит, что гарантировало то, что он наверняка не посягнёт на честь Сабрины, Том встал с кровати и направился искать ванную. Он закурил сигарету ещё в коридоре, но через пару затяжек ничтоже сумняшеся затушил её об один из дверных косяков, он и правда перебрал этим вечером, пытаясь снять напряжение. В ванной он умылся, потом постоял, наклонившись над раковиной и не дождавшись никаких приветов из желудка, решил полностью раздеться и принять прохладный душ.
...Сабрина проснулась посреди ночи, испытывая жуткую жажду, она выбралась из кровати и пошла в кухню за стаканом воды. Она удивлённо отметила, что Том оказался по правую сторону от неё, хотя она помнила, что ложился он спать слева. Это заставило её улыбнуться и вспомнить, что она посчитала Тома лунатиком ещё в ноябре, когда он отказывался вспомнить, как они познакомились. "А может, тоже сушняк замучил, тоже вставал ночью", – решила она.
...Биллу снился безрадостный сон, в котором его никто не узнавал. Он кричал им, что это он, Билл, но они не слышали его или не хотели слышать. Он метался по кровати и, в конечном счете, оказался на месте Тома.
...Сабрина вернулась на своё прежнее место, шёпотом ругая себя за то, что дала Тому согласие, и обещая себе, что пить не будет вплоть до своего шестнадцатилетия. Она увидела, что Том снова лежал на исходном месте, накрывшись одеялом с головой.
...Том вернулся в спальню и, приняв во внимание произошедшие изменения в местоположении жертв этой ночи, рухнул на место Билла. Ему было на самом деле плохо и на самом деле абсолютно по хрен, где лежать, главное, что не нужно было сидеть или стоять.

Добавлено (16.12.2007, 19:42)
---------------------------------------------
"Брателла, прекращай", – засмеялся проснувшийся Билл и начал крутить головой из стороны в сторону, отгоняя Тома, который только что в его кошмарном сне единственный из всех узнал его и протянул ему руку… и вот теперь в реальности покрывал его лицо короткими поцелуями.
Сабрина отшатнулась, и если до этого она всё ещё чувствовала опьянение, то эта реплика заставила её протрезветь окончательно. Том принял её за брата во второй раз и... она не успела над этим поразмыслить, т. к. он взял её лицо в свои ладони и завладел её губами.
"Билл?" – ошарашенно вскрикнула Сабрина, после того как её пальцы ощутили не дреды, а мягкие завитки волос.
"Блядь, хули разорались?" – сонно пробормотал Том, не особо соображающий, где он находится. У него болела голова и главным его желанием сейчас было спать и ничего и никого не слышать и не видеть.
"Том?" – мгновенно узнала его по этой реплике Сабрина. Она села в кровати и посмотрела по сторонам, пытаясь понять, как Том оказался от неё по правую сторону, если он лежал вчера слева, и что тут делает Билл. И почему Билл принял её за брата, когда она, проснувшись, в темноте нашла губами его тёплое лицо? И может ли быть так, что братья поменялись местами нарочно?
Сабрина с облегчением выдохнула, убедившись, что на ней всё ещё та одежда, в которой она ложилась спать.
"Пусть спит", – ответил Билл на какое-то отчаянное движение Сабрины в сторону Тома. "Я тебя напугал?" – спросил он, заметив на её лице смесь страха и замешательства.
"Я... да, не ожидала", – пролепетала Сабрина.
"Думала, я не проснусь?" – Билл кое-как сдержал счастливую улыбку, вызванную мыслью о том, что Сабрина целовала его спящего украдкой, боясь разбудить.
Сабрину заколотило от напряжения. Она вновь посмотрела на Тома, он лежал, отвернувшись от неё, будто демонстративно не желая принимать участие в происходящем… она почувствовала себя покинутой, брошенной на произвол судьбы…
Она так ждала этого разговора с близнецами и вот, её желание сбылось, братья лежали по обеим сторонам от неё, один – болеющий с похмелья и равнодушный ко всему, другой – с нетерпением ожидающий продолжения их близости.
"Билл", – решившись, сделала вступление Сабрина. "Билл", – повторила она, обеими руками взъерошив свои уже порядком отросшие за три месяца волосы. "Я приняла тебя за Тома", – осторожно произнесла она, боясь его реакции. "Впрочем, ты ошибся точно так же", – ещё более осторожно добавила она.
Если бы Билл не услышал первой фразы, он бы кинулся объяснять, что ему снился чудовищный кошмар и что Том в этом сне взял его за руку и стал целовать, так, как это только что делала Сабрина, ничего особенного, просто в щёки и лоб, даже не в губы!
Он бы объяснил, что не сразу понял, что уже проснулся, и думал, что это всё ещё сон… а когда понял, что это не сон, то чуть не сошёл с ума от счастья, что Сабрина сама воспользовалась моментом и решила его поцеловать, пока он спит и ещё не догадывается о том, что он ей тоже нравится...
Но Билл, к сожалению, эту фразу услышал и теперь сидел как громом поражённый и не мог вымолвить ни слова.
Сабрина в это время пыталась собрать воедино всё своё мужество и умение, которое так нравилось в ней парням, умение коротко и ясно выражать свои мысли. И сделать это надо было тихо, ей больше не хотелось будить матерщинника, уткнувшегося лицом в подушку справа от неё.
"Прости нас, Билл, что раньше не сказали тебе ничего. Мы стали встречаться с Томом через неделю после знакомства", – она решила не вдаваться в детали и не сообщать, что вечер шестого ноября, её первый вечер, проведённый в гараже у близнецов, проведённый в объятиях Тома, навсегда останется с ней.
"Мы виделись с ним практически каждый день. Через месяц..." – она замялась, точно зная, что оборвала их отношения ровно через месяц и три дня после второго поцелуя, – "через месяц такого "общения" я посчитала, что он может представить меня друзьям как свою девушку. Но он отказался. Меня это обидело, я перестала с ним общаться, хотя и ужасно скучала... а после нашего с тобой разговора перед выступлением я решила, что в последний раз спрошу у Тома о его чувствах ко мне и тогда уж приму решение. И если он скажет "да", то мы признаемся тебе в тот же день... но всё вышло не так..."
Сабрина подалась от Тома навстречу к Биллу, как бы подчёркивая, что теперь она говорит только за себя и только для них двоих: "Но всё, что я говорила тебе… о том, как я отношусь к тебе и твоим поступкам... те секреты, которыми я с тобой поделилась, это всё правда".
Билл верил, за два месяца общения Сабрина не дала повода усомниться в своей искренности. Он и теперь верил каждому её слову. Он знал, что если задаст вопрос, она не солжёт. И он спросил: "Сабрина, а если бы Том всё-таки сказал "нет"?"
Сабрина тяжело вздохнула и ответила: "Мы с тобой всё равно могли быть только друзьями... я бы не смогла, типа раз одному брату не понравилась, то пойду к другому".
Не поняв в полумраке значение выражения лица Билла в ответ на её слова, она решила добавить: "Да и по отношению к тебе это было бы неуважительно, ты так не считаешь?"
Билл не ответил, он встал, подошёл к креслу и стал одеваться.
Он одевался медленно и размышлял в своей любимой самоуничижительной манере, что для Сабрины всё это время он был чем-то вроде домашнего питомца, как, например, для него Скотти.
Со Скотти интересно было играть в его смешные и наивно-милые игры типа "Принеси назад мячик" или "А ну-ка отними!"
Билл вспомнил, с каким неподдельным интересом Сабрина знакомилась с его сокровенными увлечениями…
Скотти тоже можно было тискать, умиляясь мягкости его шёрстки и тому, как от него ещё совсем по-щенячьи пахло молоком.
Билл решил не вспоминать...
Когда Скотти лез в лицо и от переизбытка чувств пытался лизать своего хозяина, можно было смеяться от щекотки и, конечно, ни за что не воспринимать его собачьи, нечеловеческие поцелуи всерьёз.
Билл зажмурился, вспомнив на какое унижение перед братом пошёл, чтобы сегодня сделать то, что он сделал…
Билл вышел из комнаты.

***

"Сабриночка, блин, как здорово..." – благодарно простонал Том.
"Тебе опохмелиться надо... У меня отец наутро всегда стопку опрокидывает", – обеспокоенным голосом предложила Сабрина, поправляя на лбу Тома полотенце, смоченное в ледяной воде, полотенце, за которое он только что её поблагодарил.
"Не, мне кажется, я даже если просто понюхаю, меня стошнит", – поморщился Том. Он накрыл ладонью руку Сабрины прижатую к его лбу и слабо улыбнулся: "Ты когда вырастешь, медсестрой станешь... будешь таким придуркам, как я, жизни спасать".
Сабрина засмеялась: "Нет, хватит с меня и одного тебя..."
"А серьёзно? Медсестрой прикольно быть... делать-то ни хрена не надо, только градусники да таблетки раздавать, ходишь в коротком халатике по отделению, ночью дежуришь..." – Том прикрыл глаза, вспоминая так понравившуюся ему в декабре медсестру, все шансы продолжить общение с которой были уничтожены бабушкиным обиженным самолюбием в день выписки Билла.
Сабрина покачала головой: "Я же говорила тебе, кем хочу стать..." И тут же вздрогнула, вспомнив, что она говорила это не ему, а Биллу.
Но Том не обратил внимания на её замечание, он провёл рукой от её ладони вверх по кисти до локтя. Затем опустил руку на её обнажённое колено.
"Какие у тебя шортики..." – восхищённо произнёс он. – "А я вчера и не разглядел в темноте..."
Он "прошёлся" вверх к бедру, Сабрина со смешком отодвинулась и пальцы его провели по её боку, задев молнию.
"Ага!" – победно воскликнул Том и тут же скривился от резкой боли в виске.
Его мимолетная радость относилась к тому, что он, наконец, понял в каком месте эти шорты расстёгиваются. Прошлым вечером в полутьме и алкогольном дурмане Том так и не смог нащупать молнию внизу её живота, благо, что Сабрина спала и не противилась. Хотя, в конечном счете, Том расстроился не особо, т. к. бесплодные поиски этой молнии подарили ему кучу приятных ощущений.
"А может у тебя это... алкогольное отравление?" – предположила Сабрина, глядя на бледное лицо Тома, держащегося за висок.
"А может у меня теперь как у Билла на яблоки аллергия? А мы сидр пили... это же бывает на генетическом уровне заложено", – ответил ей ещё более умным предположением Том. Впрочем, это было неудивительно, если бы Тома разбудили посреди ночи и заставили рассказать истории болезней Билла, он бы сделал это без запинки, т. к. все они случались и лечились при его непосредственном участии.
"Он домой уже ехал?" – спросил Том, вспоминая, как сквозь утренний больной сон слышал обрывки фраз брата и Сабрины, и как потом наступила долгожданная тишина.
"Я имею в виду Билла… он уехал?" – переспросил Том, не услышав ответа. Затем снял съезжающее со лба на глаза полотенце и присмотрелся к Сабрине.
Она сидела и беззвучно плакала.
"Ты что это?" – удивился он внезапной смене её настроения.
"Том, ты – сволочь, блин", – дрожащим голосом ответила она ему. – "Валялся тут как контуженный... Мне пришлось самой ему всё сказать..."
Том всё понял и не придумал ничего лучше, чем приподняться и обнять её. Она попыталась вывернуться. Он прижал её к себе ещё сильнее, уткнулся губами ей в щёку.
"Ты понимаешь… я и себя считаю точно такой же сволочью..." – всхлипывала Сабрина.
"Спасибо, что выбрала меня", – неожиданно чётко произнёс Том.

Я - Маргарита a.k.a. TigerLily666, автор "Первого раза".

Я даю себе отчёт в том, что во многих фан-коммьюнити авторские права - понятие эфемерное и то, что попадает в Сеть, можно считать народным достоянием, но тем не менее, хотелось бы надеяться на уважение к чужому труду.

Я рада, что некоторым из вас мой ещё неоконченный рассказ понравился и что вы ждёте окончания.
Я бы могла выкладывать продолжения сама (я в другом месте выложила больше, чем опубликовано здесь), но по определённым причинам хочу, чтобы публикация продолжений на этом форуме была остановлена, а тема была удалена:

1) "шапка" рассказа отсутствует. Она содержит, по моему мнению, наиболее важную информацию, касающуюся содержания.

Вот оригинал:

АВТОР: TigerLily666
НАЗВАНИЕ: "Первый раз"
СТАТУС: не закончено
КАТЕГОРИЯ: биография, сочетающая в себе все категории
ЖАНР: Hurt/comfort/Romance/Humor
РЕЙТИНГ: R
ПЕРСОНАЖИ: Том/Билл Каулиц, Симона Каулиц, Йорг Каулиц, Гордон Трюмпер, Георг Листинг, Густав Шефер, Маркус В., Мартин Г., Адам Г., Андреас, Сабрина, Я. Куглер, Г. Пфистер, А. Эльштерманн, Е. Лангникель, Д. Молденхауэр, Ян М., Элизабет Л., Мартин Блихман, Роберт Кунстман.
Все вышеуказанные персонажи являются реальными людьми, имена и фамилии не изменены.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: 2002 – 2003 год. Детальное жизнеописание участников группы Devilish. Моя версия того, с чего начался твинцест.
Каждая глава сопровождается эпиграфом в виде перевода на русский язык (перевод выполнен также мной) одной из песен Depeche Mode. Эти эпиграфы-песни являются неотъемлемой частью данного произведения. Пожалуйста, "не проходите мимо", читайте их!
Дело в том, что когда меня посетила идея написания этого fan-fiction, я стала его писать опять же под Depeche Mode и просто чуть не онемела. Солисты вторили моим мыслям.
По моему глубокому убеждению, слэш про братьев Каулиц стоит читать именно под такой саундтрек. Чего и всем желаю, хотя другие варианты не возбраняются

DISCLAIMER №1: да простят меня Мартин Гор и Everly Brothers, но при переводе их песен местоимение she ("она") было мной изменено на местоимение "он" в надежде на то, что это наилучшим образом отразится на восприятии читателями текстов глав.

DISCLAIMER №2: достоверно известно, что до сентября 2006 года близнецы Каулиц являлись учениками гимназии Курфюрста Иоахима Фридриха в Вольмирштедте после чего перешли на так называемое "дистанционное обучение" в частной интернет-школе в Бохуме для детей топ-менеджеров и дипломатов, в которой на данный момент они входят в состав 12-го класса.
Также известно, что учебный 1999 – 2000 гг. они провели в школе им. Вернера Зеелинбиндера в деревне Цилице.
Автор в своём произведении развивает версию, согласно которой близнецы перешли в гимназию в сентябре 2000-го года.

DISCLAIMER №3: во всех интервью Билл Каулиц утверждал, что впервые появился в обществе в макияже 31 октября 2002 года на вечеринке посвящённой празднованию Ночи Всех Святых, где он изображал вампира. В рассказе роль вампира он играет на сцене во время рождественского школьного спектакля, а на Хэллоуин является в образе ведьмы.

DISCLAIMER №4: спорность того факта, что Билл перенёс операцию на миндалинах, описанного в 13-ой главе произведения, заключается в следующем: Билл в начале карьеры старательно отрицал, что когда-либо находился в госпитале на лечении, убеждая журналистов в том, что серьёзных проблем со здоровьем он никогда не испытывал. С течением времени Билл, однако, признался в том, что такое случилось с ним лишь однажды после комариного укуса (закономерный вопрос – "но ведь аллергия у тебя, вроде как, на ос?" – он тщательно обходил стороной). Затем появилась вот такая статья в BRAVO:

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: текст изобилует матерными выражениями

ОТ АВТОРА: данный fan-fiction состоит из нескольких глав, которые будут публиковаться по очереди через определённый промежуток времени. По ходу написания будет меняться жанр и рейтинг произведения и добавятся персонажи. Все изменения будут отражены в этом посте.

ФАНДОМ: толчком к написанию этого fan-fiction послужило высказывание MoonLight следующего содержания: "Наверняка в детстве Билл учился целоваться на Томе...:rolleyes:".
Одной из основ произведения является интервью под названием "Nothing Sells Like Teen Spirit"/"Ничто Не Продаётся Так, Как Подростковый Дух" (перифраза названия песни культовой американской грандж-группы Nirvana "Smells Like Teen Spirit"/"Пахнет Подростковым Духом"), опубликованное на сайте Music-News.com 6 июня 2007 года. В этом интервью Билл рассказывает, как было принято решение отправиться на Star Search.
Произведение также опирается на многочисленные выдержки из интервью братьев Каулиц.

2) В отличие от того, что представлено здесь, оригинал визуально оформлен по-другому, а также сопровождается комментариями (в виде специальных обращений к читателям) и примечаниями самого автора.

3) Разрешение автора (то бишь моё разрешение) на публикацию отсутствует.
Единственные форумы, на которых я публикую этот рассказ - это форум сайта TokioHotelZone и форум неофициального фан-сайта www.tokiohotel.ru.

В связи со всем вышесказанным, обращаюсь к администрации форума, и непосредственно к администратору Fifa, с просьбой удалить тему или же удалить все сообщения содержащие текст рассказа, а в заглавном сообщении темы оставить ссылку на мою тему, размещённую на одном из двух вышеозначенных форумов.

Очень надеюсь на ваше понимание.

Это чудесный фик. И прекрассно, что АВТОР к нам заглянул )) (правда разозленный, но все же...)

СПАСИБО ЗА ФАН-ФИК!!!

Мой вариант решения ситуации - в письме.
Очень жду ответа.
Спасибо за комплименты.

ТЕПЕРЬ МЫ БУДЕМ ЖДАТЬ ПРОДЫ ОТ ТЕБЯ. В ПЕРВОЗДАННОМ ВИДЕ. ЕСЛИ ТЕБЯ НЕ ЗАТРУДНИТ ПОСЕЩАТЬ НАШ ФОРУМ. БУДЕМ ЖДАТЬ С НЕТЕРПЕНИЕМ.

И, пожалуйста, не надо понимать превратно мои слова, сказанные тебе, или иронизировать над моим отношением к произошедшему здесь.
Особенно учитывая то, что к этому ты причастна только лишь потому, что являешься владельцем (я это понимаю и конкретно тебя ни в чём не обвиняю), и то, что я пришла к вам с миром.

Аминь.

Добавлено (16.01.2008, 19:14)
---------------------------------------------
Глава 14. Призрачная свобода (окончание)

***

Свыкнувшись в течение осени с тем, что Билл в состоянии сильного стресса совершает неожиданные поступки, ни Сабрина, ни Том не удивились бы, узнав, что из дома кузины Сабрины он поехал в гимназию, где первым делом разыскал классную руководительницу Тома и сообщил ей придуманную им в автобусе причину, по которой брат не смог сегодня приехать. Затем прилежно занимался весь день до привычных по пятницам трёх часов дня, а вернувшись домой, наоборот непривычно, плотно пообедал, после чего направился в гостиную, чтобы посмотреть телевизор...
…В телевизоре показывали чушь. Билл страстно желал, чтобы его сейчас что-нибудь невероятно заинтересовало, чтобы он мог не думать о сегодняшнем утре. Именно поэтому на уроках он был весь во внимании, а на кухне, к концу трапезы уже превозмогая себя, он перепробовал всё, что наготовила Симона, пытаясь отвлечь себя на дегустацию. И вот теперь голубой экран отказывался ему помогать.
Он печально вздохнул и переместился к полке, на которой красовалась видеотека Гордона. Билл восхищался отчимом за то, с какой любовью он собирал все эти раритеты и расставлял в каком-то ему одному понятном порядке, то ли по названиям, то ли по именам режиссёров, то ли по жанрам, то ли по году выпуска. И именно поэтому Билл боялся прикасаться к этому иконостасу, боялся привнести хаос в этот свящённый порядок.
Однако порядок был уже нарушен. Рукой его не восхищавшегося и не боявшегося брата. Одна видеокассета лежала на второй полке обложкой вниз. Это был тот фильм, который Билл пообещал посмотреть. Губы Билла искривились в усмешке, именно сейчас выполнять клятву, данную брату, было более чем благородно. Он извлёк кассету из бокса, включил видеомагнитофон и с лицом мученика, взошедшего на костёр за веру, приступил к просмотру.

***

"Ага, дома уже... в гостиной, телевизор смотрят", – прислушавшись к звукам, доносившимся из коридора, сказала Симона Андреасу. Зазвонил телефон и она поспешила пройти в кухню. "Через полчасика приводи их ужинать!" – крикнула она ему, поднимая трубку.
…Андреас открыл двери в гостиную и увидел Билла, одиноко сидящего на диване и вперившего взгляд в экран.
"Привет!" – с улыбкой подошёл к нему Андреас. Билл не ответил, Андреас перевёл взгляд на экран, желая понять, что же настолько завладело вниманием друга. На чёрном фоне под торжественную мелодию шли титры.
"Симфонический концерт смотрел?" – рассмеялся Андреас и, приблизившись к экрану, увидел, как перед его глазами поднимаются вверх строчки, гласящие, что за музыку несёт ответственность симфонический оркестр города Штутгарта.
"Блин, на самом деле что ли?" – повернулся к Биллу поражённый Андреас.
"Фильм "Общество мёртвых поэтов", – вымолвил Билл совершенно неживым голосом, будто подчёркивая мрачность названия.
"Дашь посмотреть? Вы давно вернулись? А Том где?" – скороговоркой спросил Андреас.
"Надо у Гордона спросить, это его фильм. В полпятого. Я один приехал", – отвечал Билл, тоже не делая пауз.
"А я с остановки шёл и мне твои посигналили", – рассказал Андреас, – "они аппаратуру вашу везли из того дома… и вот, меня предложили подбросить... ну я решил раз такое дело, зайду к вам... давай, рассказывай, как вчера всё прошло?"
У Билла задрожали губы. Он подумал, что Андреас пришёл не вовремя. Он пожелал, чтобы Том сегодня вообще не появлялся дома.
"Билл, ты что, плачешь?" – удивился Андреас. – "Тебя там кто-то обидел?"
"Том... сволочь", – уже не мог сдерживать слёзы Билл.
"Что случилось-то?" – громко спросил Андреас, удивившись ещё больше, когда услышал это обвинение.
Билл тут же пришёл в себя, он испуганно взглянул на Андреаса, вспомнив, что по его плану об их с Сабриной истории Андреасу ещё только предстояло узнать. Билл сделал из его отношения к ней тайну, намереваясь одним прекрасным утром объявить своему другу о том, что покорил сердце этой девушки…
Теперь же Билл, давясь всхлипами, оправдывался: "Это всё из-за Тома... Зачем я только этот фильм посмотрел? Там, понимаешь... он верил в свою мечту... такой симпатичный, талантливый... и он добился того, о чём мечтал... но они отняли у него свободу после этого... это не он себя убил. Это они его убили, его отец... они все..."
Билл опустил голову на грудь и прикрыл глаза ладонью, ему было стыдно реветь перед лучшим другом.
Андреас в ужасе наблюдал за ним, он никогда ещё не видел Билла в таком состоянии.
"Да это же всего лишь фильм... ты что?" – обнял он его, поняв из только что услышанного содержания фильма только то, что главный герой покончил свою жизнь самоубийством.
Билл не отвечал и плакал уже в голос, уткнувшись ему носом в плечо…
…Андреас отвёл его в спальню, и, вернувшись в кухню через указанных полчаса, чтобы сказать, что Билл ужинать не будет, увидел там Симону, отчитывающую Тома.
"Ладно, пусть сам врёшь и не краснеешь, так ведь ты и брата подбиваешь, чтобы он тебя прикрывал! И даже не думай, я не собираюсь тебе бинтовать пальцы в понедельник!" – кричала она на него.
Том молчал. Он только что узнал от матери, которой полчаса назад позвонила его классная руководительница, что Билл, оказывается, прилежно отучился сегодня, да и ещё отмазал его, соврав Бекер, что вчера во время выступления на гитаре Тома порвались струны, и он порезал себе пальцы. Том, и в самом деле, уже не особо удивлялся поступкам брата, более того был благодарен ему за эту неожиданную заботу.
"Ну, я скажу, что они за выходные зажили", – промямлил Том, к которому от этих криков снова возвращалась головная боль, так умело снятая сегодня Сабриной.
Симона хотела ещё что-то добавить, но увидела Андреаса и, сделав глубокий вдох, пригласила его к столу.
Когда она вышла, Андреас поднял глаза на Тома, который уже вторую минуту безуспешно накручивал на вилку спагетти и шёпотом матерился, когда они в очередной срывались и падали обратно в тарелку.
"Том, ты чё натворил?" – спросил он.
Том быстро взглянул на него. "Так, на хуй, теперь отповедь лучшего друга семьи, который, конечно же, уже обо всём знает", – предупредил его внутренний голос.
"Ему такие фильмы смотреть вообще нельзя... ты же знаешь, какой он впечатлительный..." – начал Андреас.
"Погоди, ты о чём?" – не сразу вспомнил дела недавно минувших декабрьских дней Том.
"Ну тот фильм, который ты его заставил посмотреть... ты бы видел, что с ним после него было..." – объяснил Андреас. – "Звездец, Том, ты отчёт своим поступкам вообще отдаёшь?"
"Сейчас, минуточку", – попросило время на раздумье второе "Я" Тома. Эту минуту Том заполнил вполне виртуозно.
"Энди, спагетти будешь? Тут соус сырный, вкусный очень", – добродушно спросил Том и, не дожидаясь ответа Андреаса, подошёл к плите.
Поставив перед приятелем тарелку и разложив приборы, Том уселся на свой табурет и как по бумажке ответил: "По моему мнению, фильм был жизнеутверждающий и вселяющий веру в то, что наша жизнь в наших руках. Мне очень жаль, что Билл увидел в нём совсем не то, что увидел я. Из чего я делаю вывод, что ты был прав и у него на самом деле проблемы, о которых он не хочет с нами говорить. И наш разговор "на троих" стоит устроить в ближайшее время".
Он не думал, что Андреас не растеряется и ответит: "Так в том и дело, что у него сейчас всё вроде как устроилось! Он мне сам в среду сказал, что с приходом нового классного руководителя всё стало по-другому... а тут ты со своим фильмом, возвращаешь его к прошлому... "
Они оба не думали, что через пару секунд после этого порог кухни переступит Билл и спросит: "О чём разговор?"
Том и Андреас в унисон признались, что обсуждают вчерашний концерт.
"Что на ужин?" – поинтересовался Билл, который на самом деле прекрасно изучил содержимое кастрюлей и сковородок сегодня.
"Ебучие спагетти", – буркнул Том, рассерженно всаживая вилку в ускользающий от него предмет обсуждения.
"Тогда я обойдусь чаем", – ответил Билл и, наполнив чашку, уселся рядом.
"На чём мы остановились?" – одновременно спросили друг у друга Том и Андреас и замолчали.
"Давайте я расскажу о том, о чём вы оба не знаете", – предложил Билл.
Подростки подняли на него глаза и, заметив припухлость его век, снова отвели глаза, боясь показать ему, что они заметили.
"После выступления я, Густав и Георг познакомились с одной шестнадцатилетней блондинкой, которая профессионально занимается бальными танцами..." – начал, как ни в чём не бывало, Билл.
…Их разговор прервал телефонный звонок. Том вскочил как ужаленный, он совсем забыл, что обещал позвонить Сабрине по возвращению и рассказать ей о том, как себя чувствует Билл.
Эта реакция не укрылась от взгляда Билла, он встал и сказал Андреасу: "Ты продолжай, а я, пока мы говорим, посуду помою".
Андреас пожал плечами, смиряясь с внезапной хозяйственностью Билла, и продолжил говорить. Том снял трубку.
"Как он там? Вы с ним говорили?" – спросила Сабрина.
"Ему ещё никогда не было так плохо", – прикрыв ладонью рот, тихо сообщил ей Том, глядя на то, как Билл, громыхая посудой в раковине, бесстрастно приступает к мытью тарелок.

***

Биллу было плохо.
Он лежал в кровати и удивлялся изменчивости судьбы.
Новый год начался для него с положительных эмоций и он думал, что это во многом благодаря тому, что он встретил этот год, светясь счастьем после просмотра желанного фильма в компании Сабрины.
Он очень гордился песней, которую написал и преподнёс ей в подарок.
Он был рад, что операция не отразилась на его пении, хотя Гордон обещал на днях поспорить с ним на эту тему.
Он был рад новому классному руководителю, пришедшему на смену фрау Лангникель, которая, как выяснилось, вышла замуж в октябре и теперь должна была родить ребёнка. Герр Молденхауэр в первый же день попросил исключить политес на его уроках и называть его просто Дэвид. Потом он объяснил значение слова "политес".
Благодаря Дэвиду Биллу впервые стало интересно на уроках химии, и он уже предвкушал, как в следующем году Дэвид будет преподавать у его класса долгожданную анатомию.
Шестого января, в первый учебный день этого семестра, Билл впервые заявился на занятия с подведёнными глазами. Он помнил, что девятого января его будет особо ждать Маркус, чтобы поздравить с фальшивым днём рождения, он ещё не знал, что фрау Лангникель больше не вернётся в его жизнь.
Зато Билл знал, что девятого придти в школу не сможет, т. к. в этот день был день рождения у кузины Сабрины. Билл не хотел, чтобы его отсутствие в этот день восприняли как побег. Он решил устроить свою казнь на три дня раньше. Однако казнь перенесли на неопределённый срок.
В первый же день Дэвид жёстко осадил Яна, отпустившего замечание в сторону накрашенного Билла. Седьмого января в ответ на вопрос Маркуса можно ли им будет девятого пораньше закончить классное собрание и отметить день рождения Каулица, Дэвид объявил, что Маркус заблуждается и что собрание если и закончится раньше, то только первого сентября, в настоящий день рождения Билла. Восьмого января, когда Билл подошёл к нему после уроков и спросил разрешения не приходить в школу в четверг, Дэвид усадил его напротив себя и задал один вопрос: "Расскажи мне, кто ты?"
Билл сто раз слышал этот вопрос, но никогда он не значил для него столько. Он рассказал ему о своей группе, о своём брате, о своих трёх годах в этой школе. Дэвид внимательно выслушал и спросил: "И макияжем ты отстаиваешь право на свою независимость?"
Билл знал, что вопрос о его внешнем виде уже подняли сегодня на учительском собрании, и ответил вопросом: "Они мне запретят?"
"Я могу повлиять на их решение", – ответил Дэвид и Билл безоговорочно поверил в его могущество.
"Только давай заключим договор", – с улыбкой предложил Дэвид. – "Тебе никто не запрещает самовыражаться, а ты продолжаешь так же хорошо учиться или даже ещё лучше".
Билл поднял было по привычке правую ладонь в знак согласия, но Дэвид протянул ему руку как мужчина мужчине и Билл робко пожал его ладонь.
И вот теперь, когда, по мнению вновь обретшего надежду Билла, всё стало налаживаться и он считал, что для полного счастья ему осталось только заполучить согласие Сабрины, эта самая Сабрина перечеркнула всё одной фразой.
Самым поганым во всём произошедшем было то, что от этого нельзя было никуда скрыться, нельзя было спрятаться от брата, нельзя было уйти из группы, а как жить со всем этим ежедневно Билл тоже не знал.
К утру Билл принял целый ряд решений. Во-первых, сохранить их тайну, чтобы она навсегда принадлежала только ему, брату и Сабрине. Во-вторых, продолжать заниматься творчеством. Билл напомнил себе, что личная жизнь и работа должны быть порознь, и эта история не должна помешать им с братом записать долгожданный демо-альбом. В-третьих, оценив масштабы своей трагедии, Билл пришёл к выводу, что ему категорически запрещено на ней зацикливаться. Билл решил напоследок подумать, чем же Том привлёк Сабрину и почему она посчитала его более удачной партией для себя.
"Она ведёт себя и размышляет так, как будто ей далеко не двенадцать лет... конечно, её и парни должны интересовать постарше, а Том рано повзрослел... в такой-то компании", – вслух отвечал себе Билл. – "А что я? Только позавчера целоваться нормально научился, да и то..." Он осёкся и поджал губы, стараясь снова не раскиснуть…
…Он проснулся от громкого разговора за дверью. "Ты уроки-то сделал?" – грозно спросила Симона.
"Ага, и за себя, и за Билла", – нагло ответил Том.
"Так, всё, ты никуда не пойдёшь", – отрезала Симона. Через несколько секунд Билл услышал, как кто-то хлопнул дверью. Он спрыгнул с кровати и прошмыгнул в спальню Тома. Тот сидел на кровати, сцепив руки в замок.
"Ты к Георгу?" – спросил его Билл, вспоминая, как брат вполголоса договаривался о чём-то с Георгом перед выступлением в четверг.
"Как видишь, уже нет", – хмуро ответил Том.
"Если я всё устрою, ты возьмёшь меня с собой?" – снова спросил Билл.
"Ммм… Вряд ли там тебе будет интересно", – Том ещё не знал о четвёртом решении, принятом братом этим утром, и его это предложение сделки удивило.
"Ну если ты останешься здесь, тебе тоже особо весело не будет", – заметил Билл.
"Давай, удачи", – смирился Том.
…Полчаса спустя они шли к автобусной остановке и Билл рассказывал: "Да ничего особенного, просто сказал, что это мне к Георгу надо, а ты вместо охраны будешь, когда мы сегодня вечером вернёмся".
"Я вообще-то не планировал возвращаться сегодня", – недовольно пробурчал Том.
"А придётся", – резко ответил Билл.

***

Билл ожидал большего. Билл решил, что этот субботний вечер, запланированный Георгом и Томом, прошёл бы не так, не приди он за компанию с братом.
Билл впервые узнал, откуда Том берёт сигареты. "Дилером" Георга был ученик двенадцатого класса из его гимназии. Георг передал Тому два блока, Билл выпросил у брата половину блока, обещая отдать ему деньги по возвращению домой.
Билл впервые попробовал поиграть на последней модели игровой приставки PlayStation, которую Георгу подарил отчим на Рождество, и хоть он совсем не преуспел в этом, ему впервые понравились компьютерные игры.
Билл впервые весь вечер слушал друзей, не перебивая. Он слушал, пытаясь услышать то, чего раньше не слышал по наивности или же невнимательности, он ждал, нет, он жаждал двусмысленности фраз, намёков. Он не дождался. Том и Георг как назло обменивались до боли простыми фразами, не содержащими никакой "взрослой", тайной подоплёки.
Под конец их встречи Том спросил Георга об Эрике, про которую ему рассказал вчера Билл.
Георг неожиданно смутился, но всё же с затаённой гордостью признался, что не сглупил и всё-таки взял у неё номер телефона.
"Ну и что? Как будешь завоёвывать?" – с улыбкой спросил Том.
"Никак, такую не завоюешь, это она тебя скорее завоюет", – вздохнул Георг. – "Да и она старше на полгода..."
"В Халле тебе это не помешало, наоборот даже", – заметил Том и, поймав на себе укоризненный взгляд Георга и более чем заинтересованный взгляд Билла, решил не развивать тему.
"Я такой придурок, Том, стал ей рассказывать, где учусь... так оказалось, что она из нашей гимназии... просто у неё день рождения в августе, вот она и попала в школу раньше меня, так что теперь она в десятом классе", – продолжил объяснять невозможность их отношений Георг.
"И как так вышло, что ты её никогда не видел? Как ты мог её пропустить, если она такая…" – Том неопределённо провёл в воздухе рукой, не найдя слов, чтобы описать всю уникальность новой знакомой его друзей.
"Ну, во-первых, я ж не особо по школе разгуливаю на переменах, а после школы бегом в музыкалку или на репетицию к вам, на автобус до Лойтше... и на школьные вечера не хожу... и вообще", – Георг решил не вдаваться в подробности, о которых близнецы и так прекрасно знали из его жалобных монологов, случавшихся во время очередной пьянки в гараже.
"А во-вторых?" – спросил Том.
– Она редко в гимназии появляется... чуть ли не каждый день тренируется, часто занятия пропускает из-за этого... и постоянно на соревнования ездит... а вечера школьные игнорирует, т. к. у неё какая-то своя компания, взрослая, как я понял...
"Ну, вот видишь, у вас есть много общего", – приободрил его Том.
"Ага, вот только компания у него детсадовская", – вставил своё замечание Билл, имея в виду себя, Тома и Густава.
Том поджал губы, внутренне соглашаясь с братом.
"Георг, а давай позвоним ей?" – предложил он, не желая ещё больше расстраивать друга этим своим молчаливым согласием.
"Ну и пусть пошлёт, если бы не заинтересовалась, то сразу бы отшила и номер бы свой не давала", – тут же добавил он, наперёд зная пессимистичный ответ Георга.

***

"Ой, извини, кто-то пришёл, я сейчас дверь открою и вернусь", – соврал Георг и положил трубку рядом с аппаратом.
"Что случилось?" – шёпотом спросили в унисон близнецы, сидящие напротив него.
"Она меня приглашает поддержать её на соревнованиях на следующей неделе", – так же тихо ответил Георг.
"Так в чём вопрос?" – спросил Том. – "Соглашайся!"
"В тебе", – ответил Георг.
"Не понял?" – опешил Том.
"Она сказала, чтобы я привёл тебя. Это типа условие", – исподлобья взглянул на него Георг.
"Ааа… ну и что ты напрягаешься?" – невозмутимо махнул рукой Том. – "Наверное, хочет познакомить со мной какую-нибудь свою подругу... знаем, проходили".
Билл быстро взглянул на него, ему тоже захотелось знать и проходить.
"Соглашайся!" – повторил Том.
"Подожди, Георг!" – громко вскрикнул Билл, даже забыв, что Эрика могла его услышать.
"Пожалуйста, скажи ей, что мы всей группой придём за неё поболеть", – добавил он уже потише.
"Это ещё с какого хуя?" – удивлённо спросил Георг, когда закончил говорить по телефону.
"Поддержим тебя, если вдруг не будешь знать, что сказать. Это раз. Том не попадёт в неловкое положение, при нас с Густавом эта знакомая, наверное, будет вести себя не слишком настойчиво. Это два. Не знаю, как Густав, но я бы хотел посмотреть эти соревнования, я ни разу не посещал подобные мероприятия и мне интересно. Это три", – ответил Билл.
"Хорошая идея, Билл… я по поводу первого пункта", – засмеялся Георг. – "Вот только боюсь, со вторым пунктом Том не согласится... настойчивые девушки ему всегда нравились".
Том вымученно улыбнулся ему в ответ.
Георг не знал, что этой ночью Том ворочался в постели, раздумывая о том, что же сказать Биллу, который весь вечер общался, как ни в чём не бывало, с ним и Андреасом, а потом, пожелав им спокойной ночи, пошёл спать.
Георг не знал, что когда Том уже хотел было встать и пойти в спальню к брату и начать хоть с чего-нибудь, Билл сам пришёл к нему.
Георг не догадался бы, что Билл задал вопрос, который заставил Тома онеметь: "Ты любишь её?"
Что Билл не стал долго ждать ответа и сказал: "Сабрина любит тебя, она верит тебе… пожалуйста, не предавай её…"
Георг не мог бы и представить себе, что Том бросится к брату с объятиями, а тот, даже не подумав вырываться, обнимет его в ответ и попросит не переживать за него, попросит поверить в то, что он любит их обоих и не держит на них зла.
Георг ни за что бы не поверил, что Том расплакался, как девчонка, когда Билл ушёл.

***

"Я его видел... он в туалет пошёл", – сказал Маркусу один из одноклассников.
"Замечательно", – улыбнулся Маркус. – "Я иду туда, а вы стойте у входа и никого не впускайте".
"А внутри помощь нужна?" – спросил с готовностью Ян.
"Нет, Ян, боюсь, ты со своей помощью переусердствуешь, а чем тебе это грозит, ты и сам прекрасно знаешь", – хмыкнул Маркус.
Ян недовольно поджал губы, у него уже вторую неделю чесались кулаки от не вымещенной злобы. Его ужасно бесило, что теперь за Билла заступался не Том, которого Ян давным-давно уже не боялся, а их новый классный руководитель. Он посчитал, что авторитету его нанесён непоправимый ущерб, когда Дэвид заткнул ему рот в первый день этого семестра. После первой же попытки реванша, которую Ян устроил в этот понедельник, Дэвид объявил перед всем классом, что если с Биллом случится что-то плохое, то он первым засвидетельствует, что к этому причастен Ян.
Такое заявление сделало Яна тише воды, ниже травы, т. к. заниматься боксом и поддерживать наивную веру родителей в то, что он стал прилежным учеником после перехода в новый класс, ему хотелось намного больше, чем издеваться над своим нелепым одноклассником.
Теперь Ян, как цербер, стоял у входа в туалет в окружении ещё пяти главных помощников Маркуса и нервно сжимал кулаки. Маркус обещал обратить ситуацию в их пользу после этой тет-а-тет беседы с Биллом.
Ян очень удивился, когда минуту спустя после того, как он занял свой пост, из, как ему казалось, уже освобождённого Маркусом от других посетителей туалета вышел Мартин и даже не обратив на него внимания, поспешно пошёл прочь…

***

"А тебя, дорогой мой Мартин, особо приглашать на выход надо?" – желчно спросил Маркус после того, как одним окриком выгнал всех находящихся в туалете мальчишек.
"Я вам нисколько не помешаю", – любезно откликнулся Мартин.
"Кажется, ты меня в декабре неправильно понял", – процедил сквозь зубы Маркус. Затем подошёл к Мартину, приблизил свои губы к его уху и что-то шепнул. После чего лицо Мартина исказилось то ли болью, то ли жалостью и он, в последний раз затянувшись, бросил окурок в унитаз.
"Слово пацана?" – спросил Мартин.
Маркус закатил глаза и устало вздохнул.
"Маркус, дай мне слово", – стальным голосом произнёс Мартин.
"До конца этого семестра. Слово пацана", – ответил Маркус. Лицо его в это мгновение было серьёзным, без тени сарказма.
Мартин ему поверил. Он опустил глаза и вышел из туалета…
Билл задрожал. То, что произошло сейчас, имело совершенно непонятный ему смысл и единственное, о чём он со страхом догадался, было то, что Маркус хочет остаться с ним наедине. Впервые с той ноябрьской ночи.
Билл ни разу в жизни до этого не курил перед Маркусом и не был уверен, знает ли Маркус об этом его вредном "развлечении".
Но та отчаянная, какая-то безысходная решимость, которую Билл в себе поощрял с начала этого семестра, не позволила ему спрятать руки за спину. Стараясь усмирить дрожащую руку, которая держала сигарету, он поднёс её ко рту и сильно затянулся дымом.
Билл так и не понял, что отразилось на лице Маркуса в этот момент…
Маркус дождался второй затяжки и затем подошёл чуть ли не вплотную.
"Обзавёлся покровителем, значит?" – язвительно спросил он. – "Или новым поклонником своего невъебенного творчества?"
Билл промолчал.
"Вот видишь, наши с тобой разговоры не прошли даром, ты правильно понял: чтобы привлечь к себе внимание, надо выставить себя жертвой, молодец!" – Маркус похлопал в ладоши.
"Я ни на кого не стучал", – решил ответить Билл.
"Ну-ну… ещё б ты стучал, когда за самим косяков хуева туча… думаешь, Дэвиду нравятся курящие девушки?" – спросил Маркус.
Билл через силу улыбнулся, затянулся ещё сильнее и со всем презрением, на какое был способен, выпустил дым в лицо Маркуса.
Тот не моргнул и глазом и несколько нараспев, как было с ним в случае крайней злобы, спросил: "Последний вопрос: ты ему в первый же день дал или поломался для приличия?"
"В первый же день", – с вызовом произнёс Билл, – "я думал, ты давно уже догадался, что опытные мужчины мне нравятся намного больше, чем сверстники... Теперь я свободен?"
Маркус по-змеиному улыбнулся и утвердительно кивнул. Билл бросил окурок ему под ноги и вышёл из туалета.
Шеренга приспешников Маркуса, мимо которой он прошёл, выполняла приказ безупречно. Они дали ему уйти…
Через несколько секунд вышел и Маркус. Ян не произнёс ни слова, но всё его существо излучало крайнее любопытство.
"Всё хорошо, Ян", – приобнял его Маркус. – "Проблем у тебя не будет, т. к. никто Каулица и пальцем не тронет..."
Он обвёл глазами командиров своих "батальонов", те согласно кивнули, не спрашивая даже, почему Маркус отдал такой неожиданный приказ. Один лишь Ян удивлённо встрепенулся и Маркус закончил: "Но он получит то, что заслужил. Слово пацана".

***

Спустя ровно неделю после их первой встречи Билл снова сидел напротив Эрики, только уже не на диване в просторной гостиной, а в кресле в душной гримёрной.
Он был единственным из них троих, кому она разрешила войти к ней и подождать пока она избавится от концертного образа. Эрика объяснила Георгу и Тому, рвущимся в женскую раздевалку, что туда без расспросов впустят только лишь накрашенного Билла. Билл решил не обижаться, тем более что сказала она это без тени иронии в голосе. Билл решил пойти, т. к. Георг стал толкать его в спину и пообещал обращаться к нему до конца января исключительно герр Ебанат, если он сейчас откажется от такой возможности.
Георг и Том ждали их в буфете магдебургского Дворца спорта, в котором только что закончились соревнования Саксонии-Анхальт по спортивным и бальным танцам, а Билл в это время неотрывно смотрел, как Эрика осторожно вытаскивает шпильки из своей сложной причёски… затем бережно расправляет длинные белокурые локоны, которые от переизбытка блестящего лака отливали платиной… как стирает ватным диском блёстки с век, оставляя лишь жирные стрелки и двойной слой туши… как расстёгивает пряжки на своих туфлях…
Билл тихо ойкнул от неожиданности, когда из соседней гримёрки, отделенной ширмой, к ним заглянула девушка в одном нижнем белье и, не обращая внимания на Билла, стала разговаривать с Эрикой, которая вернулась из душевой.
Билл решил, что ему это снится, когда Эрика так же, нисколько не смущённая его присутствием, спустила банное полотенце, в которое была обёрнута, на пояс и стала наносить на своё практически обнажённое тело увлажняющий лосьон.
Билл узнал этот лосьон, таким пользовалась Симона. Билл узнал его по запаху и вспыхнул от стыда. Ему на секунду представилось, что он подглядывает за своей матерью.
Решив больше не испытывать на прочность свои нервы, он встал и на цыпочках направился к выходу.

***

"Поздравляю с блистательной победой!" – широко улыбаясь, поднялся из-за стола Георг и преподнёс ей белую розу.
Эрика, прикрыв глаза, вдохнула её аромат и потянулась к щеке Георга для поцелуя.
Близнецы сидели рядом и в две пары глаз следили за тем, как Эрика с улыбкой отстраняется от Георга, кладёт розу на край стола и, взмахнув кистями шали из серебряной нити, легко присаживается напротив них.
Билл находился под впечатлением оттого, что он увидел, ощутил на запах и представил себе в гримёрке.
Эрика была теперь одета в тёмно-голубое платье, в её ушах радугой переливались маленькие бриллиантовые серёжки, а на шее, при каждом движении ключиц сверкающей змейкой извивалась тонкая серебряная цепочка. Несмотря на неприличное, как решил для себя Билл, поведение в гримёрке, за столом Эрика вела себя как истинная леди: не закидывала ногу на ногу, не облокачивалась на стол и не глазела по сторонам.
Том находился под впечатлением оттого, что он увидел, сидя в зрительном зале.
Он пришёл не особо настроенный помогать Георгу, т. к. ему было неловко объяснять Сабрине причину, по которой ей не следовало посещать выступление подруги её кузины. К тому же ему теперь было неловко принимать ухаживания посторонней девушки на глазах у Билла.
Он оставался безучастным ко всем конкурсантам, слушая в плейере классику рок-н-ролла. Плейер он позаимствовал у Сабрины, чтобы показать ей насколько он будет не заинтересован в происходящем во Дворце спорта. Музыкальной "начинкой" поделился Гордон. Том сидел, покачивая ногой в такт музыке, и был до невозможности благодарен и отчиму, и подруге.
Георг не дал ему спокойно прослушать и половины плей-листа. Уже через двадцать минут после начала соревнований он схватил Тома за локоть и, выдрав другой рукой наушники из его ушей, стал громко шептать, что Эрика выступает под тринадцатым номером и уже вышла на сцену.
Том увидел белокурую девушку в обтягивающем белом платье, переливающемся алмазными стразами. У неё было невероятно гибкое, загорелое тело, грациозная поступь длинных ног, опирающихся на высокие шпильки туфель, казалась ещё соблазнительнее благодаря откровенному разрезу на юбке платья, который заканчивался высоко на левом бедре и чудом оставлял её нижнее бельё скрытым от глаз зрителей. Партнёр Эрики не оставил о себе никакого впечатления… Он был весь в чёрном, он был только лишь осью, вокруг которой она извивалась под страстные латиноамериканские ритмы.
"Это пиздец как я её хочу", – в голос сказал Георг, не стесняясь сидящих рядом зрителей.
"Спасибо, что согласился прийти, ты – настоящий друг", – с чувством обратился он к Тому, который думал теперь, что если подруга Эрики, с которой ему предстояло познакомиться, хотя бы вполовину такая же, то надо от греха подальше уезжать прямо сейчас.
Однако Том зря волновался, что Сабрина не поверит в непорочность его помощи Георгу, зря не знал, как общаться с подругой Эрики под пытливым взглядом брата, т. к. никакой подруги не было и в помине, ни в зале, ни в буфете. Была только Эрика. Том смотрел на неё и приходил к выводу, что за эти несколько месяцев пусть и не стабильных, но всё же вполне серьёзных отношений с Сабриной, он разучился видеть девушек насквозь…
"Тооом... Томас… Томми", – растянуто, будто пробуя имя языком на вкус, произнесла Эрика, после того как Георг учтиво представил последнего незнакомого ей участника их группы, у которого в этот момент от звуков своего имени побежали мурашки по спине.
"Ты – хулиган, наверное?" – Эрика усмехнулась, вскинув правую бровь и закусив нижнюю губу.
"А что, заметно?" – в тон ей ответил Том, пытаясь смотреть в её сапфировые глаза, а не в декольте, в котором покоилась весьма аппетитная грудь.
"Я просто верю, что поведение людей "оправдывает" имена, которыми их нарекли", – серьёзно ответила она. – "У вас в Вольмирштедте разве английский не преподают?"
Том не понял, как связаны эти два её замечания, но горделиво ответил: "Преподают, конечно, а ещё и французский, и русский, а что?"
"То, что ты его, видимо, неважно учишь", – снова вернулась к ироничному тону Эрика.
"Ну-ка, а твой брат знает, что означает твоё имя по-английски?" – метнула она взгляд на Билла и тот смутился окончательно.
Он секунду назад хотел защитить Тома и сказать, что у них даже есть пара совместно написанных песен на английском языке, но ответа на этот неожиданный вопрос Эрики он не знал и поэтому прикусил язык.
"Tomboy", – произнесла она, как показалось близнецам, совсем без акцента, – "дословно – "мальчик Том", а в переводе с английского – "сорванец ".
"Ого!" – удивился Георг. – "Да ведь так оно и есть, а, Том?"
Том хмыкнул, поражаясь тому, насколько старательно Георг не замечает, какие взгляды бросает Эрика в его, Тома, сторону.
"Ты о том, что он – мальчик?" – весело спросила Эрика и тут уже настала очередь Георга самодовольно хмыкать.
"А твоё имя что означает?" – спросил Билл Эрику, отметив про себя, что Тома задел смешок Георга.
– Моё имя – изначально мужское, оно древнегерманское и означает "благородный предводитель", хотя вот недавно я прочитала, что женский вариант – Эрика – означает "богатая". Что ж, моя семья, и правда, на нехватку финансов не жалуется, а мой брат – заводила в своей компании, самый что ни на есть предводитель.
"У тебя есть брат?" – удивился Билл.
"Погоди, его как тебя зовут, что ли? Тоже Эрика?" – не преминул уколоть в ответ посмеявшуюся над ним Эрику Том.
Георг от души лягнул его ногу под столом.
"Его зовут Эрик", – медовым голосом ответила Эрика. – "Мы с ним двойняшки, вот нас и решили назвать одинаково".
"Вы родились в один день? В смысле, вы – близнецы?" – ещё больше поразился Билл.
"Да. Вот только с Эриком мы намного больше схожи между собой, чем вы с Томом", – улыбнулась Эрика, и если до этого Билл с гордостью всем доказывал, что они с братом, вопреки замыслу природы, всё же не клоны, то теперь ему вдруг захотелось, чтобы их снова считали отражением друг друга.
Том тоже задумался, вот только о чём, Билл догадаться не смог.
"А скажи нам, что означает имя Билла?" – вернулся к прежней теме разговора Георг, решив, что близнецы, по-видимому, исчерпали весь запас своего красноречия.
Однако Билл абсолютно не желал слушать, как смакуют на все лады его имя, и, не дав ей и рта раскрыть, попросил: "Нет, ты лучше расскажи, где английский хорошо так выучила".

***

"Вот", – протянул Георг Биллу салфетку с начёрканным на ней телефонным номером Эрики.
"Только вот этому "мальчику" не давай ни при каких обстоятельствах", – кивнул он на Тома.
Том презрительно фыркнул и поддел ногой снег, вопреки всем вчерашним прогнозам метеорологов выпавший за то время, что они были внутри Дворца спорта.
Билл нахлобучил шапку и, пройдя несколько шагов, решительно остановился.
"Георг, тебе больше не стоит волноваться по этому поводу", – обратился он к нему достаточно громко для того, чтобы его услышал идущий впереди них Том.
"Неужели?" – охнул Георг и прикрыл в ужасе рот ладонью.
Том тут же остановился и обернулся, не зная как расценить то, что происходит за его спиной.
"Блин, дружище... прими мои соболезнования", – приблизившись, похлопал его по плечу Георг. – "В таком возрасте и уже импотенция... эх".
Роман Тома и Сабрины, о котором Билл с трагизмом в голосе и с болью в сердце только что намеревался поведать Георгу, в его сознании как-то тут же уменьшился в масштабах и стал чем-то неудобным, неуместным.
"Эээ", – протянул Билл, пытаясь в глазах брата разглядеть понимание.
"Билл, ты о чём?" – спросил Том, отпихнув локтём обнимающего его в фальшивом приступе сострадания Георга.
"О том, что ты не такой, чтобы посягать на девушку, которая так нравится твоему другу", – ответил Билл, уставившись сверкающим взором ему прямо в глаза.
Том выдержал этот взгляд и, повернувшись к Георгу, сказал: "Да, шутки шутками, но Билл прав, отбивать я у тебя никого не собираюсь, если только она сама не сделает выбор в мою пользу".
Том развернулся и вновь зашагал впереди них, ритмично похрустывая снегом и думая о том, что хотя имя Сабрины до сих пор ещё ни разу не прозвучало вслух при обсуждении с друзьями его личной жизни, свободным он себя уже давным-давно не чувствовал.

з.ы. спасибо, что стала здесь его выкладывать))))

Глава 15. Правильная любовь

"Охереть, я в это до сих пор поверить не могу", – покачал головой Том, туго зашнуровывая ботинок.
"Дааа, сюрприз удался", – протянул Билл, ещё не решив, как ему относиться к происходящему.
Они вышли на крыльцо и увидели оживлённо болтающих о чём-то Георга, Густава, Андреаса, Сабрину, Симону и их нежданного гостя, который своим визитом сорвал репетицию, который сгрёб их всех в охапку одним радостным объятием и, не желая ничего слушать, сказал, что они сейчас поедут кататься с горки к комбинату.
"Смотрите, сильно не изваляйтесь в снегу, а то как дурить начнёте, я вас знаю… и не забывайте, что с вами маленькая фройляйн, будьте осторожны", – с улыбкой предупредила Симона.
"Да Сабрина многим мальчишкам сто очков вперёд даст", – засмеялся Георг и, желая продемонстрировать свою правоту, схватил её правой рукой, пытаясь сцепить руки в замок и поймать её в капкан своих рук.
Сабрина с визгом сделала резкое движение, заставляя Георга переступить с ноги на ногу, и в тот же момент поставила ему подножку. Он опрокинулся навзничь, увлекая её за собой.
"О, вот и мои сыновья!" – радостно воскликнул Йорг, заметив близнецов, наблюдающих с крыльца за борьбой валяющихся в снегу и хохочущих Сабрины и Георга.
Отец возглавил отряд ребятишек, выйдя за ворота дома Трюмперов он сначала закинул санки и затем их всех по очереди в свой грузовик, взял из рук Симоны термос с горячим чаем и пообещал ей привезти их через два часа.

***

В этом году благодаря неожиданным и обильным снегопадам калиевая насыпь у комбината превратилась в шикарный спуск, уже до зеркального блеска отполированный другими детьми Лойтше.
Для близнецов, "благодаря" всем произошедшим событиям проводивших эту зиму не так, как всегда, это был первый визит в этом сезоне.
"Ну что, кто смелый?" – глухо хлопнул Йорг в ладоши, облачённые в рукавицы.
"Я!" – закричали одновременно все, кроме его сыновей.
На семь человек у них было четверо санок. Двое принадлежали близнецам, двое привёз Андреас. Их магдебургские друзья тоже не ожидали такого сюрприза, как приезд Йорга, поэтому надеялись на то, что "транспорт" им одолжат.
Йорг раздал желающим санки и, глядя на то, как они вчетвером карабкаются на вершину импровизированной горы, созданной комбинатом, обратился к сыновьям: "Рассказывайте, что случилось? На вас лица нет".
Билл вздохнул.
Том ответил: "Просто мы не ожидали. Понимаешь, у нас были свои планы на этот вечер и тут... ты же написал на Рождество, что приедешь не скоро... и вот, как снег на голову".
"Ты хочешь сказать, что лучше бы я не приезжал?" – нахмурившись, посмотрел на него Йорг.
"Да нет... просто ты бы хоть позвонил заранее... просто когда готовишь себя к одному... мы как бы смирились, что ещё долго тебя не увидим", – близнецы теперь вздохнули в унисон, – "и сейчас... мы рады твоему приезду, мы просто ещё не можем поверить, что ты рядом".
Тому хотелось сказать намного больше, хотелось, чтобы вместо этих совместных гуляний отец просто поговорил с ними в гараже, прогулялся с ним наедине по улице.
Билла впервые за последние несколько месяцев посетили мысли идентичные мыслям брата. Но Билл стоял и молчал.
Поэтому Йорг присел перед Томом, а не перед ним. Поэтому Йорг заглянул в глаза старшему сыну, а не младшему. Поэтому Йорг сказал: "Том, я всегда рядом, даже когда я еду в своей машине за тысячи километров отсюда, когда я в мотеле в чужой стране... я всегда о вас помню... а то, что так вышло сумбурно... я и не знал, что заказчик из Магдебурга окажется. Мы буквально на два дня сюда приехали, я всеми правдами и неправдами договорился о том, что останусь до утра, поэтому и приехал к вам только вечером... ты не представляешь, какую я ему лапшу на уши навешал!"
Том не смог сдержать улыбки, уж кто-кто, а он точно мог себе это представить.
"С дороги!" – раздался внезапно звонкий крик. Они втроём отскочили, повинуясь этой команде, и мимо них стрелой пронеслись санки с визжащей одновременно и от страха, и от радости Сабриной.
"ААА!" – оглушил их пролетающий мимо Георг.
За ними с не менее громкими возгласами проехали Густав и Андреас.
"А давайте по парам кататься, санки большие, мы поместимся!" – предложил подошёдший к ним Андреас, когда отдышался от счастливого смеха. – "И ждать друг друга не придётся".
"Изыди, чертяка!" – в шутку осенил себя крестным знамением Георг, когда к нему направился Густав. – "Под нами санки погнутся. Я Тома возьму с собой. Он полегче".
"Ага, щас", – подмигнул ему Том и подошёл к Сабрине.
"Прокатись с Биллом", – шепнул он ей, – "а то он сам теперь никогда к тебе не подойдёт".
Сабрина выглянула из-за его плеча и взглянула на Билла, который с преувеличенным интересом разглядывал орнамент на своих новых рукавичках, которые ему связала бабушка, в то время как остальные наперебой решали с кем им спускаться с горы.
"Конечно, но..." – ответила Сабрина.
"Я хочу, чтобы вы дружили… и я специально тебя сегодня пригласил, как в прежние времена, на репетицию... я хочу объявить всем..." – Том стоял к компании спиной и был рад, что те не смотрят на них.
Сабрина привстала на цыпочки и быстро чмокнула его в губы, пока никто не заметил. Несмотря на колючий мороз, посетивший Лойтше этим вечером, ей было тепло, тепло от осознания того, что совсем скоро ей уже больше не придётся тайком воровать его поцелуи.

***

На небе уже давным-давно светили звёзды, когда они всей гурьбой, не считая Андреаса, которого они завезли домой, ввалились в дом. Их встретила бабушка.
"Два часа?" – спросила она Йорга вместо того, чтобы поприветствовать его. – "Очередное обещание, которое ты не смог выполнить".
"Бабуль, нам всем очень понравилось!" – воскликнул Том, намереваясь на корню пресечь скандал, которым оборачивался практически любой приезд отца.
"Да-да! Супер! Здорово было!" – вразнобой поддержали его друзья.
"Я очень рада", – недобро улыбнулась бабушка. – "Рада, что вы все мокрые и замёрзшие. Особенно рада за Билла, не так давно лежавшего в больнице".
Она посмотрела на младшего внука, который, наоборот, к концу прогулки не замёрз, а оттаял, правда, в переносном смысле. Он прокатился с Сабриной целых два раза и возвращался домой, сидя в водительской кабине, тесно прижавшись к тёплому боку отца. Всё это вернуло ему улыбку, которую сейчас тщательно пыталась стереть бабушка.
"Симона!" – позвала она. – "Иди, "полюбуйся" на них!"
Симона вышла к ним в сопровождении Гордона. Однако словам они предпочли действия. Гордон тут же снова ушёл на кухню, кипятить чайник и приносить дополнительные табуретки.
Симона приказала всем раздеваться, а сама пошла к Тому в спальню за сухими вещами для мальчиков. Том, перепугавшись не на шутку, в две секунды скинул ботинки, которые он шнуровал перед выходом добрых пятнадцать минут, и побежал ей наперерез, готовый ценой своей жизни не дать ей заглянуть в свой начинённый секретами шкаф.
"Хорошо, что сегодня суббота и в школу никому из вас не надо", – резонно заметил Гордон, когда за столом собралась сугубо мужская компания. – "Предлагаю всем ночевать у нас".
"И тебе тоже, Йорг, куда ты сейчас поедешь на ночь глядя?" – обратился он к Йоргу, заметив какой взгляд бросил на отца Том.
Том забыл поблагодарить отчима за эту услугу, т. к. в этот момент в кухню вошли Сабрина и Симона. Билл же подумал, что у него двоится в глазах.
Симона переодела Сабрину в свой шёлковый халат. Билл впервые подумал, что в их кудрях, в их улыбках, в их готовности всегда прийти ему на помощь есть что-то общее.
Том подумал, что Сабрина сегодня наверняка промокла насквозь и что наверняка этот халат она надела на голое тело. Он вспомнил, что мать надевала этот халат после принятия ванны, перед тем как лечь спать, и ему тут же захотелось уложить Сабрину спать.
Однако перед этим ему нужно было сделать одно важное для них обоих дело. Он жестом пригласил её сесть рядом с собой на отвоёванный у Георга табурет с мягким сидением, дождался, пока мать нальёт ей чай и поставит перед ней тарелку с пудингом, дождался, пока Симона тоже усядется и, откашлявшись, громко сказал: "Минутку внимания!"

***

"Томми, это такая замечательная новость! Ты прекрасно знаешь, как хорошо я отношусь к Сабрине!" – воскликнула Симона, заставив Сабрину порозоветь от удовольствия и смущения.
Йорг подмигнул сыну и одобрительно вскинул большой палец правой руки. Ему тоже понравилась Сабрина, с которой он сегодня впервые познакомился, и он был рад, что не пропустил такое важное для сына событие, как знакомство родителей с его девушкой.
"Ты знаешь, Том ведь ещё ни разу официально не представлял мне девушку", – сказала Симона то ли Сабрине, то ли бывшему мужу. Она вздохнула и, улыбнувшись своей матери, сказала: "Взрослеют у меня мальчики".
"Они, кстати говоря, с Биллом вообще в детстве так чудили", – внезапно рассмеялась Симона, вспомнив прошлое. – "Все мальчики и девочки в детском саду, как нормальные дети, друг в друга влюблялись… в доктора играли… а мои одно время всё норовили друг друга поцеловать… воспитатели ухахатывались…"
"А помнишь, потом Том додумался в сончас…" – со смехом начал Йорг, но, заметив недовольный взгляд старшего сына, решил не рассказывать, чем Том занимался во время послеобеденного сна, будучи воспитанником старшей группы.
Ни он, ни Симона, погрузившиеся в воспоминания восьмилетней давности, не обратили внимания на то, что Билл по уши залился краской.

***

Дети переместились в гостиную, а взрослые остались в кухне, намереваясь выпить что-нибудь погорячее чая.
Симона попросила сыновей разложить диван, а сама отправилась в свою спальню за комплектами свежего постельного белья. Вернувшись с высокой стопкой простыней и наволочек, она распределила их между гостями, предлагая Сабрине, как и в прошлый раз поселиться в комнате у Тома, Густаву и Георгу лечь на диване в гостиной, а близнецам провести ночь в комнате у Билла, напоследок она наказала им долго не засиживаться и удалилась.
Билл с Густавом легли валетом на разложенном диване: Густав у стенки, Билл на краю. Том включил музыкальный центр и чтобы избежать споров решил остановить свой выбор на радио с альтернативной музыкой, после чего приютился на краю дивана, в ногах у Билла. Сабрина и Георг заняли места на креслах, стоящих напротив.
Сабрина забралась в кресло с ногами и села боком, левая её нога была согнута в колене, а правую она свесила с подлокотника и покачивала ей в такт музыке. Длинная пола халата из скользкого шёлка перетекла от этих движений на одну сторону, обнажив перед собеседниками миниатюрную ножку.
"Ты Эрике звонил?" – нарушил воцарившееся молчание вопрос Густава.
"Нет", – ответили хором три голоса.
"Я за Билла ответил", – сразу же пояснил Георгу и Сабрине Том.
"А почему?" – спросил Густав. И тоже пояснил: "Я Георга спрашиваю".
"Ну... теперь получается моя очередь её куда-то приглашать, а я и не знаю куда... денег у меня особых нет, да и в крутые места нас всё равно из-за возраста не пустят... ну не в гараж же к вам её вести… и не на санках же с ней кататься", – Георг удручённо вздохнул.
После этих слов Том впервые пришёл к выводу, что в их с Георгом финансовом и социальном положении шикарные тёлки хороши только на картинках, а в реальности с ними жуткая морока.
Он тут же улыбнулся своим мыслям, радуясь тому, что Сабрина, или в силу своего возраста, или же от природы, лишена пафоса и бабской придури, что с ней можно запросто барахтаться в сугробах и пить сидр из горла, что можно сидеть напротив, когда она вопреки всякому этикету залезла с ногами в кресло, и не бояться ласкать её взглядом.
"А я ей обязательно позвоню", – показал Георгу язык Билл. – "И сделаю так, что это она меня пригласит".
Он звонко рассмеялся, заметив удивление на лице брата и Георга, и, решив больше не накалять обстановку, объяснил: "Мне очень понравились эти соревнования, и я подумал, а почему бы мне тоже не попробовать?"
Он стал серьёзным и поднял правую ладонь вверх: "Не в ущерб группе, это я гарантирую".
Густав пришёл в себя первым. Он приподнялся на локте и вгляделся в лицо Билла, тщетно пытаясь найти на нём следы иронии: "Ты это серьёзно?"
"Очень даже серьёзно", – ответил ему Билл, тоже переменив положение, чтобы было удобнее видеть всех присутствующих. Он упёрся обеими ступнями Тому в бедро и стал по очереди ими переминаться.
"Я вот только ещё не решил, какое направление выбрать, классическое или спортивное, как у Эрики", – задумчиво проговорил он, затем также задумчиво провёл по бедру брата левой ступнёй и спросил, – "ты как думаешь?"
"Думаю, тебе на спортивное ни времени, ни здоровья не хватит", – ответил Густав вместо Тома, который уставился на Билла, так некстати решившего в одиночку сплясать грюттмакерюнг**** на его мгновенно запылавшем бедре.
"Что ты так смотришь?" – спросил Билл, расценивая неотрывный взгляд брата, как сомнение в своих способностях. – "Я думал, ты меня первый поддержишь. Я ведь перезнакомлюсь с кучей танцовщиц, которые, быть может, в сто раз красивее Эрики..."
Он услышал, как недовольно хмыкает Георг, он кожей ощутил раскалённый взгляд Сабрины и добавил: "Нет-нет, Том, тебя знакомить я с ними не буду, не надейся, но разве ты не будешь за меня рад?"
Билл снова постучал пальцами ног по его бедру, требуя ответа.
Том сжал в ладони его левую ступню, решив остановить её дразнящие движения, и ответил: "Смотри, как бы тебе эти красавицы ноги не отдавили".
"Да это он им скорее ноги оттопчет своим десятым размером", – засмеялся Георг.
"У меня не десятый размер", – обиделся Билл и тут же, высвободившись из пальцев Тома, скрыл свои ноги от глаз Георга за спиной брата.
"Хоббиты в этом месте должны скромно молчать", – предупреждающе поднял указательный палец Том, напоминая другу о том, что любой комментарий в сторону анатомических особенностей брата непосредственно касается и его тоже.
"Сами вы хоббиты, уже и пошутить нельзя", – обиделся в свою очередь Георг, который ровно месяц назад, восемнадцатого декабря, после трёхчасовой премьеры второй части "Властелина колец" вышел из кинотеатра голодный, уставший и так и не проникшийся жалостью к этим низкорослым глуповатым созданиям, порождённым фантазией Толкиена.
"Ну что вы ругаетесь по пустякам?" – вмешалась Сабрина. – "Идея Билла... ммм, оригинальная, конечно, но мы же его друзья, мы должны его поддержать, а не смеяться..."
"Конечно", – согласился с ней Густав, – "так что, Билл, не обращай на этих двух придурков внимания".
Билл улыбнулся обоим своим защитникам и, сверкнув глазами в сторону Георга, поднялся с дивана.
"Я, блин, такой вальс станцую, вам с Эрикой и не снилось", – погрозил он ему то ли в шутку, то ли всерьёз. Он встал на цыпочки и повёл бедрами вправо-влево, сделал шаг вперёд, шаг назад, Том, наблюдающий за этим сидя позади него, заёрзал на диване.
"Спокойной ночи всем!" – бросил Билл через плечо и таким же манером поплыл на выход.
Том проследил глазами за братом, который, размашисто виляя задом, что по его разумению должно было напоминать самбу или румбу, прогарцевал в коридор, и, медленно вернувшись взглядом к друзьям, решительно сказал: "Густи, я лягу спать с Георгом, мне надо с ним кое-что наедине обсудить, да и тебе ведь всё равно где спать…"
"Не, ни хера не всё равно", – закрутил головой Густав. – "Сам с Биллом спи... мне тогда хватило... он беспокойный такой, крутится постоянно, и ноги с руками закидывает... я ещё понимаю, была бы у него кровать двуспальная, а тут… не-не-не".
Том закусил нижнюю губу, будучи не в состоянии вспомнить, когда это Густаву так повезло лежать под тяжестью рук и ног его брата, не в состоянии придумать лишённые пошлости преимущества проведения ночи в одной кровати с Биллом.
"Густав, ну бля!" – попросил он уже настойчивее.
"Сам бля. Поговорите прямо сейчас! Если это такой большой секрет, что даже мне его знать нельзя", – надул обиженно губы Густав, – "то я могу в спальне у Билла подождать или в коридоре, но сплю я на диване – это не обсуждается".
Том бросил беспомощный взгляд на предмет их с Густавом торгов. Георг, откровенно не понимающий причину такой настойчивости Тома и решающий не упускать возможности проявить свой актёрский талант, томно вздохнул и тоном дивы ответил: "Господа, не заставляйте даму делать выбор, вы же знаете, как мне дороги вы оба. Но умоляю вас, не устраивайте дуэль, мои нервы этого не выдержат. Быть может, позволим судьбе решить за нас? Бросьте жребий".
Густав, подыгрывая ему, процедил сквозь зубы: "Молчи, женщина!" Затем слез с дивана и начал демонстративно расстилать простынь.
Тому захотелось заехать Георгу в глаз. На Густава даже смотреть не хотелось.
Он посмотрел на Сабрину, та неожиданно подмигнула ему и, пожелав всем приятных сновидений, ушла в спальню.

***

Том решил, что надо идти к Сабрине. В надежде на то, что к тому времени, когда он выйдет из ванной, Билл уже уснёт и не заметит его отсутствия в своей кровати, а Сабрина уснёт и не заметит его присутствия, он мылся этим вечером с особым воодушевлением. Родители и Гордон сидели в кухне и говорили вполголоса, мать постоянно поднималась с места, чтобы сходить за каким-нибудь очередным трофеем, добытым их детьми в конкурсах.
Симона шла по коридору со стопкой фотоальбомов в руках, когда Том, пахнущий всеми шампунями и гелями одновременно, крался к своей спальне. Она громко пожелала ему спокойной ночи и намеренно остановилась, чтобы дать ему пройти. Разумеется, проследив, чтобы крался он в спальню брата, а не к Сабрине.
…Том вздохнул и обречённо переступил порог.
"Ммм… Теперь у меня в комнате будет пахнуть, как в оранжерее!" – встретил его ироничный комментарий Билла, лежащего в постели.
"Да, я, наверное, переборщил немного", – виновато пробормотал Том, вспоминая, что на флаконе с пеной для ванны была нарисована роза, на бутылке с гелем для душа красовались два апельсина, а шампунь...
"А я уж думал, ты не придёшь", – прервал его размышления Билл.
"Это ещё почему?" – устраиваясь под одеялом, спросил Том.
"Потому что я слышал", – многозначительно произнёс Билл.
Том повернул к нему лицо.
"Я остался стоять в коридоре и слышал, что ты говорил Густаву, я знаю, ты не хотел ложиться со мной", – пояснил Билл.
"И я знаю почему", – добавил он.
Тому явственно послышалась сирена в ушах.
"Да?" – пискнул он в ответ.
"Я может и неопытный в таких делах и не такой озабоченный, как ты, но уж это я понял", – угрожающе, как показалось Тому, ответил Билл.
Из одного уха Тома в другое на бешеной скорости поочерёдно промчались пожарная бригада, полицейский патруль и машина скорой помощи.
"Когда она мамин халат надела... ты её чуть глазами не съел… ты хотел дождаться, пока я засну, чтобы я не знал об этом… и провести ночь с ней", – продолжил свой монолог Билл.
Том ни разу не катался на американских горках, но решил, что его ощущения сейчас можно было сравнить с резким спуском вниз.
Он нервно вздохнул и сдавленным голосом спросил: "В чём ты меня винишь, Билл?"
Билл думал, что Том начнёт отпираться, что в свою очередь уличит его, что он тоже пялился на его девушку, что нагрубит в ответ, что молча встанет и уйдёт к Сабрине. Но Том задал этот робкий вопрос.
Билл винил брата во всём и ни в чём. Он простил его, он заставил брата поверить в это, он и себя заставил поверить в это. Биллу чего-то хотелось и он не знал чего. Просто Билл не мог игнорировать то, что сегодня произошло в гостиной вечером.
"Ладно, забудь то, что я тебе только что наговорил", – сдался Билл.
Том, повернувшись к нему, обнял его одной рукой. Том решил успокоить его ложью.
"Я не собирался идти к ней", – прошептал он в плечо Билла, – "ты ведь знаешь моё правило: в родительском доме – никогда".
Том стал раздумывать признаваться ли брату в том, что у него с Сабриной ещё ничего настолько серьёзного не было. Билл же внезапно возразил: "Я не совсем это имел в виду, я о том, что ты хотел сбежать к ней втихушку... раз уж сегодня все узнали, что вы вместе, вам не стоит прятаться... я не хочу, чтобы вы снова играли в эти игры за моей спиной, как будто я буду строить вам козни или распускать нюни... понимаешь, не надо меня жалеть таким образом", – Билл даже попытался сесть, чтобы оказаться выше брата и говорить эти слова, глядя на него сверху вниз.
Том захлопал ресницами. В последнее время его разговоры с братом приобрели совсем другой характер, нежели раньше. Прошлой зимой их диалоги были менее личными, т. к. Том делился всеми пикантными и не очень подробностями своей личной жизни со своими друзьями, а жаловаться Биллу было не в его правилах. Билл делился своими переживаниями с бумагой, Андреасом и мамой. И вот теперь, после того, как Сабрина раскрыла все карты, Том в очередной раз изумился рассуждениям своего брата, касающимся его восприятия происходящего.
"Прости, я об этом почему-то не подумал, т. е. я по-другому на всё это смотрел", – промямлил Том.
"Да, я тоже очень хочу, чтобы мы, как и раньше, доверяли друг другу!" – с горячностью добавил он, окончательно осознав смысл произнесённого братом. Билл вместо ответа сполз вниз под его руку и глубоко вздохнул. Том крепче сжал пальцами его левое предплечье и, уткнувшись носом в его правое плечо, закрыл глаза, желая запечатлеть каждый эпизод этого дня в своей памяти.

***

Билл проснулся от колючего прикосновения к своей щеке. Он сразу догадался, что это отцовский поцелуй, потому что у Гордона не было привычки целовать по утрам своих пасынков, а у Тома ещё не росла щетина.
"Доброе утро, пап! Ты чего так рано проснулся?" – Билл зевнул и попытался потянуться в кровати, но не получилось. Из-за того, что, как оказалось, рука Тома крепко сжимает его талию, а голова его лежит у него на плече.
Йорг усмехнулся неловкой попытке Билла выбраться из-под брата и ответил: "Я и не ложился, мы проговорили всю ночь. Сейчас четыре утра, я поеду спать в мотель. В Магдебург".
Он дал заспанному сыну время на то, чтобы осознать услышанное.
"Ты уезжаешь? Уже?" – воскликнул Билл и с удвоенной энергией принялся стаскивать с себя брата, одновременно тормоша его.
"Не пущу", – пробормотал Том ему в ответ, ещё находясь во власти сна.
"Папа уезжает, проснись!" – прямо в ухо сказал ему Билл и на Тома эти слова подействовали безотказно. Он широко распахнул глаза и быстро сел на кровати.
"Простите, что поднял вас в такую рань в воскресенье, я хотел просто поцеловать и уйти... Вы прямо как ангелочки спали, улыбались во сне... так жалко вас будить было", – извиняющимся тоном признался Йорг.
"Брось, ты что? Как же так, уехать и не попрощаться? Когда ещё теперь увидимся…" – ответил Билл, который, однако, пожалел, что поцелуй отца прервал сон, в котором он вернулся в прошлое, в то время, ещё до развода родителей, когда они всей семьёй поехали отдыхать в Восточную Европу.
Том, наоборот, был невероятно рад, что его разбудили на самом интересном месте, т. к. снился ему Билл, то покорно разрешающий себя трогать, то снова с хохотом вырывающийся из его объятий. Том решил понадеяться на то, что отец своим приходом не дал ему, спящему, нечаянно проболтаться или как-нибудь слишком откровенно прижаться к брату.
"Пожалуйста, приезжай хотя бы на День отца, если раньше не сможешь!" – попросил его Том. – "Мы с Биллом непременно придумаем для тебя хороший подарок!"
Билл с энтузиазмом закивал в знак согласия.
"Самым лучшим подарком мне будет обещание, что вы не будете болеть и грустить, а будете радоваться каждому дню и к лету запишите свой первый диск", – с улыбкой нажал отец пальцем на курносый кончик носа Тома.
Том как можно более радостно улыбнулся в ответ, Билл поджал губы.
"Идите сюда", – раскрыл свои широкие объятия Йорг и они одновременно прижались к нему, Том к правому плечу, а Билл – к левому.
Йорг ткнулся губами сначала в дреды, потом в кудри, глубоко вздохнул и, отпустив их, поднялся с кровати и вышел за дверь, чтобы вернуться только лишь спустя несколько месяцев.

***

"Привет! Как спалось?" – поймала Тома на выходе из спальни и окутала своим нежным теплом Сабрина.
Том улыбнулся и мягко прижался губами к её губам.
"А я… шла тебя будить… мы с Густавом давно уже на ногах… Георг в ванной… даже Билл уже проснулся… а ты всё спишь", – отвечала она ему, подставляя под его поцелуи сначала одну, потом другую щёку, подбородок, шею, снова губы...
"Папа разбудил нас в четыре, он уезжал... я потом долго заснуть не мог", – пояснил Том, тут же падая духом из-за печальных воспоминаний.
"Ясно", – тоже погрустнела Сабрина, – "не расстраивайся сильно, ладно? Он же всё равно приедет опять, рано или поздно".
Том вздохнул.
"Надо радоваться, что он не забывает вас... я бы, например, предпочла такого вечного странника, как Йорг, своему отцу", – тоже вздохнула Сабрина.
"Он тебя опять обижает?" – с беспокойством спросил Том, которому она лишь недавно призналась в том, что у её отца проблемы с алкоголем, от которого он становится крайне агрессивным.
"Нет, его дома уже три дня нет, может, тоже дальнобойщиком устроился работать?" – хмыкнула Сабрина, решив покончить с негативом и свести всё к шутке. Том крепко сжал её в объятиях, не зная как ещё выразить своё сочувствие.
…Войдя в кухню, Том увидел, что Билл сидит без штанов на табуретке, прислонившись спиной к стене, и говорит с кем-то по телефону. Да не просто говорит, а консультируется. Он зажал трубку между плечом и подбородком и, зафиксировав левой рукой блокнот на коленках, что-то записывал под диктовку своего невидимого Тому собеседника.
"Спасибо огромное! А то мы ещё фразовые глаголы не проходили, я вообще с трудом разбираюсь... Так, что там ещё... А, вот тут!" – перевернув страницу блокнота, сказал Билл и стал размеренно читать вслух, делая паузы между фразами.
"Короче я вообще не знаю, как бы так лучше срифмовать", – подвёл итог прочитанному в трубку четверостишию Билл.
"А разве так можно? Это же прямо как в немецком – отрицание после глагола!" – удивился он услышанному варианту. – "Погоди, и как? I needn't you? Да? Это такая сокращённая форма? Подожди, я запишу..."
"Это они чё, английским с Энди решили с утра не сравши заняться?" – спросил у Сабрины Том.
Сабрина рассмеялась и ответила: "Ни за что не догадаешься! Это он Эрике позвонил, пока Георг в ванной... попросил её проверить есть ли в новой песне ошибки".
"А, да, она в английском очень даже подкована..." – вспомнил их единственную встречу Том и тоже решил заняться чем-нибудь полезным.
Он подошёл к холодильнику и, открыв дверцу, стал внимательно изучать его содержимое.
"Мальчики, ну вы не забывайте о приличиях... у нас ведь гостья", – увидев Билла говорящего по телефону в короткой футболке и плавках и Тома делающего себе бутерброд в одних боксёрах, с укором произнесла вошедшая через несколько минут в кухню Симона.
"Просто у нас с Биллом от Сабрины нет совершенно никаких секретов", – невинно хлопая ресницами, но вполне неприлично пошутил Том.
"Вот хулиган!" – погрозила ему пальцем Симона.
"Привет, толпа. О чём вы тут опять спорите?" – раздался позади них хриплый спросонья голос Гордона. Том обернулся и расхохотался.
"Вот видишь, мам, и у Гордона от Сабрины тоже секретов нет!" – весело ответил он, тыча пальцем в Гордона, который был облачён в трусы и футболку.

***

В понедельник Билл просил не ждать его после школы, т. к. в его планах было первое посещение школы танцев в компании с Эрикой.
Том решил не ставить брата в неудобное положение, подумав, что брат наверняка хочет заняться таким щекотливым делом без его ироничного присутствия, и сам сказал, что не пойдёт с ними, т. к. сильно утомился в школе.
На часах был уже девятый час вечера, когда дверь в его спальню открылась, и на пороге возник брат.
"Привет! Чем занимаешься?" – спросил Билл, приближаясь к Тому, сидящему за письменным столом.
"Ебометрией", – гордо ответил Том, в лучших ковбойских традициях крутанув с помощью указательных пальцев обеих рук прямоугольник и транспортир.
"А я думал ебографией", – залился смехом Билл и кивнул на атлас географических карт.
"Я без тебя решил не начинать... давай их сегодня вдвоём раскрашивать?" – широко улыбнулся Том, который обожал смотреть, как брат приносит в охапке и высыпает на его стол все имеющиеся в доме цветные карандаши и фломастеры, и с каким трудом, с лицом, искажённым работой мозга, анализирующего цветовой спектр, Билл выбирает какую страну каким цветом закрашивать, или каким цветом помечать те или иные границы административных районов Германии или полезные ископаемые.
"Не, я устал, не хочу", – поморщился Билл.
"Как съездил-то?" – спросил тут же поникший Том.
"Ничё так. Тебе от Эрики привет", – на удивление лаконично ответил Билл. И встал, собираясь уходить.
"Ладно, не хочешь рассказывать, не надо... только на один вопрос ответь", – остановил его, схватив за руку, Том. – "Бабло откуда?"
– Так папа же оставил деньги, половина из них мне принадлежит, вот я и упросил маму отдать их на танцы.
"Да, там не особо много", – добавил Билл, увидев, что Том собирается возразить, – "но у меня и не получится заниматься по полной программе. Я же обещал, что не в ущерб репетициям, а там такое расписание, в-общем, я договорился, что буду посещать занятия дважды в неделю, а это ровно вполовину дешевле..."
Билл увидел, что Том собирается ещё что-то сказать, и снова перебил его: "Нет, на концертные наряды мне не скоро деньги понадобятся, для того, чтобы выступать, мне надо ещё научиться это делать... самое дорогое – это тренировочные туфли, но их можно в рассрочку купить..."
"Так, стоп", – громко остановил его, уже больше похожие на оправдания, объяснения Том. – "Мама же собиралась тебе новый пуховик покупать?"
Бил отвёл глаза. Истинная причина, по которой ему требовалась новая зимняя куртка, была неизвестна ни брату, ни матери. Ян всё же остался недоволен распоряжением Маркуса и чувствовал себя неотомщённым. Он зашёл в гардероб и, пока никого не было рядом, прожёг рукав куртки Билла сигаретой в трёх местах.
Билл невероятно обрадовался, что умудрился заметить нанесённый ущерб ещё до выхода из школы, до встречи с Томом. Он нашёл на учительском столе ножницы и изрезал прожжённые места. Тому и матери он сказал, что зацепился за гвоздь в гардеробе.
"Ничего, дохожу зиму и в этом", – ответил он Тому, – "да и я аккуратненько всё зашил, если не приглядываться, то не особо заметно".
Том поджал губы, ему было непонятно решение Билла заняться танцами, он подумал, что из-за их с Георгом саркастических субботних комментариев, Билл его никогда и не посвятит в то, что происходит внутри стен школы бальных танцев. Ему показалось, что ничем хорошим эта бредовая затея не закончится. Но отговаривать Билла, оперируя только своим предчувствием, прямо как их паникёрша-бабушка, Том не решился.
"Фу, не могу, спать хочу", – зевнул Билл. – "Ты бы тоже спать ложился, завтра на перемене встретимся, доделаем домашку вместе".
Том согласно кивнул и всё же не утерпел и спросил: "Билл, ты уверен, что это того стоит?"
"Ты мне ещё спасибо скажешь... и я думаю, уже очень скоро", – загадочно улыбнулся Билл и, потрепав его по плечу, вышел.

***

О своих успехах и неудачах на поприще танцев Билл не рассказывал Тому ничего. Лишь изредка шептался с матерью на кухне и, когда Том заставал его за телефонным разговором с кем-либо из одногруппников, тут же вешал трубку, обещая собеседнику перезвонить позже.
В один из дней по дороге домой Том намекнул брату о том, что такой таинственностью он заставляет его усомниться в том, что желание Билла сохранять доверительные отношения, по всей видимости, относится только к одному из них.
Билл объяснил своё поведение тем, что ничего интересного для Тома его новое увлечение не представляет и что его новые знакомые не из тех, с кем Тому было бы интересно общаться.
В первый день февраля перед очередной репетицией в гараже Билл сделал неожиданное для всех объявление.
"Все вы знаете, кто такая Эрика, и знаете то, что у Эрики есть брат-близнец Эрик", – начал Билл и вопросительно взглянул на Густава.
Густав согласно кивнул. Георг рассказывал ему об их первом с Эрикой свидании уже раза четыре, каждый раз добавляя новые, подтверждающие заинтересованность Эрики в его персоне, детали.
"Мы знаем причину того, почему до дня рождения кузины Сабрины Георг, учась в одной школе с Эрикой, ни разу её не видел. А сейчас Георг нам объяснит, почему он никогда не видел Эрика", – после этих слов вопросительное выражение лица Билла адресовалось Георгу.
"Потому что у Эрика чёрный пояс по каратэ и он разъезжает по миру в составе сборной Германии", – хмыкнул Георг.
"Каратэ?" – удивился не ожидавший такого ответа Билл.
"Ну да, раз вы с Эрикой по танцам мастера, то Эрик, как и Том, стало быть, руками и ногами и без мелодии размахивать умеет. Мне кажется, логика в этом есть", – засмеялся Георг.
Такое сравнение смутило Билла, но ситуацию спас Том.
"Логика у тебя самая что ни на есть злоебучая, молодец, садись, "единица", – прокомментировал он замечание друга и, решив, что Билл, наконец, заговорил с ними о чём-то личном, поторопил его, – "давай, рассказывай скорее, почему он её брата ни разу не видел".
Билл благодарно улыбнулся ему и объяснил: "Потому что Эрик учится в другой гимназии. В гимназии имени Георга", – сделал он секундную паузу, – "Вильгельма", – и через ещё одну паузу закончил, – "Гегеля*****. Эрика не учится там потому, что ей бы не разрешили так часто пропускать занятия… не то, что у вас, пофигистов", – смерил он взглядом своего обидчика. "Зато я без проблем поступлю на факультет психологии по окончанию гимназии, а ты будешь плясать канкан в "Грёнингер Бад", – съязвил Георг.
Билл задохнулся от ярости и бросил взгляд на брата, взывая о помощи.
Густав хлопнул Георга по плечу и сказал: "Да что с тобой? Как только разговор заходит об Эрике ты сам не свой".
"Ты знаешь, что такое гимназия Гегеля?" – спросил его в ответ Георг. – "Это очень, понимаешь, очень круто и..."
Густав закатил глаза и беспомощно махнул рукой. Том, будучи уже не в силах ждать окончания речи брата, не дал Георгу договорить: "Георг, или ты сейчас засовываешь свой язык в одно укромное и тёплое место, или я звоню Эрике и сам знаешь что рассказываю".
Щёки Георга вспыхнули и он тут же поджал губы.
Билл не знал, что имел в виду брат, поэтому на всякий случай выждал несколько секунд, но, посмотрев на лицо Георга, понял, что перебивать его больше никто не будет, и продолжил: "Несмотря на то, что гимназия и правда серьёзная, там учатся не одни только ботаники. Два одноклассника Эрика собираются организовать музыкальный конкурс для рок-групп Магдебурга. Эрика сказала, что для неё не проблема уговорить друзей её брата внести нас в список конкурсантов. Нужно будет исполнить две песни. Дата и место ещё оговариваются, но конкурс состоится в этом месяце, это уже точно".
Том и Георг раскрыли от удивления рты. Они не могли поверить, что Биллу потребовалось всего лишь одиннадцать дней на то, чтобы после первого совместного с Эрикой визита в школу бальных танцев, добиться её расположения настолько, что она будет просить своего "благородного предводителя" за всю их группу.
__________________________________________________
**** Грюттмакерюнг — один из популярнейших немецких народных танцев — исполняется в самых различных вариан¬тах, основными элементами являются притопы, шаги с подскоком и вальсирование. Танец особенно распространён в северогерманской низменности, в